Autopersonamnesia. Новый психопатологический феномен?

Части 1, 2 и 3

Заключение[1] часть 4

В.Г.Остроглазов

Одной из психиатрических загадок последнего десятилетия стало появление молодых людей, полностью забывших собственную личность и свое прошлое, но здраво рассуждающих и сохранных во всех других отношениях. Вот типичный пример. Молодой человек без документов, удостоверяющих личность, вдруг потерявший память о себе и притом совсем неглупый и трезвый, обращается в милицейский участок со странным вопросом: «скажите мне, кто я?». Его как «неизвестного» госпитализируют в соматическую больницу или Институт скорой помощи с подозрением на черепно-мозговую травму или отравление неизвестными препаратами, а после исключения этих предположений переводят в психиатрическую клинику с диагнозом ретроградной амнезии неясного генеза.

Столкнувшись с такими наблюдениями впервые за десятилетия работы в психиатрии, автор решил провести собственное, независимое исследование и убедился, что и для психиатров причина амнезии остаётся неясной и таким «неизвестным» подбирается заключительный диагноз из круга кататимных, психогенных, диссоциативных амнезий. Такая картина установлена мной в Московской психиатрической клинике №7, обладающей наибольшим психиатрическим опытом в этой области. Именно в эту больницу госпитализируются подобные пациенты, выявленные в Москве.

По сведениям врачей этой клиники, такие пациенты появились лишь в последнее десятилетие, и теперь их накопилось много десятков. Здесь с ними работают психиатры и психологи, некоторых пациентов консультирует профессор З.И. Кекелидзе, специально изучающий данную проблему.

Одни «неизвестные» в процессе лечения вспоминают себя, другие - со стойкой амнезией - демонстрируются в популярной телепередаче «Жди меня» с целью опознания. После выписки пациенты отправляются домой. Их адреса включают территорию всего бывшего СССР. Дальнейшая их судьба и катамнез чаще всего неизвестны.

Периодичнески СМИ сообщают о подобных «неизвестных», обнаруживающихся, так же, в странах Запада.

Научные клинические работы на эту тему автору не известны. На основании опубликованных в последние годы интервью с ведущими учеными психиатрами Москвы, в том числе с профессором З.И. Кекелидзе из Центра социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского, о загадке «неизвестных» средствами массовой информации излагаются несколько гипотез, включающих фантастические: экзогенно-органическое травматическое поражение головного мозга, отравление неизвестными нейротропными препаратами, эксперименты спецслужб или «инопланетян» по стиранию информации из человеческого мозга.

По словам проф. Кекелидзе, Научный центр им. Сербского ведет исследование этой проблемы. В его стенах сосредоточено около двух десятков подобных «неизвестных». Часть их была переведена сюда из московской психиатрической клиники № 7.

В обширном семействе разного рода «амнезий» автор не нашел термина, обозначающего утрату памяти о собственной личности. Не случайно в формулируемых заключительных диагнозах в большинстве историй болезни – «амнезии неясной этиологии», «ретроградной амнезии», «диссоциативной амнезии» и т.п. - нет указаний на ведущий психопатологический феномен. Поэтому автором предложен новый термин для его обозначения – аутоперсонамнезия. Это понятие необходимо, чтобы определить содержание феномена как предмета исследования.

Цель исследования – установить психопатологическую структуру данного феномена, его синдромальную и нозологическую принадлежность. В его задачи входил поиск ответа на вопросы, является ли аутоперсонамнезия новым феноменом в истории психиатрии? Являются ли страдающие аутоперсонамнезией психически больными? С чем связана нарастающая в последние годы частота этих загадочных явлений, подхваченных СМИ в качестве сенсации и обрастающих мифами наподобие НЛО? Почему среди «неизвестных» нет женщин?

С этой целью проведено независимое сравнительное исследование 3-х наблюдений «неизвестных», госпитализированных в 2003-2004 годы в разные психиатрические клиники. Предметом исследования служила аутоперсонамнезия как психопатологический феномен. При этом случаи симуляции потери памяти о собственной личности как относящиеся не к психопатологии, а к широкой области человеческого притворства, в данную работу не включались.

Материалы исследования опубликованы в 3-х предшествующих выпусках настоящего журнала. Для простоты сопоставления его результаты приведены в таблице. В ней для каждого из 3-х наблюдений «неизвестных» указаны последовательно три психиатрических диагноза: 1) диагноз, установленный психиатрической клиникой, 2) диагноз, установленный автором, и 3) заключительный диагноз психиатрической клиники, из которой был выписан пациент.

Клинический диагноз № п/п наблюдения	Диагноз, установленный клиникой	Диагноз, установленный автором	Заключительный диагноз клиники (код МКБ-10 ВОЗ)
МКБ-9 - ВОЗ	МКБ-10 - ВОЗ
Набл. 1 Неизв. Р.	Установочное поведение с симуляцией амнезии, возможно, связанное с вероятным уголовным делом (проф. М. )	Латентная шизофрения. Транзиторный приступ бредовой деперсонализации с аутоперсонамнезией, спровоцированный сочетанным (психогенным и нейроинтоксикационным стрессом)	Шизотипическое расстройство. Латентная шизофрения (F 21.1)	Острая реакция на стресс с частичной диссоциативной амнезией у больного с последствиями раннего органического поражения головного мозга (F 43)
Набл. 2 Неизв. Г.	Амнестический синдром неясного генеза	Латентная шизофрения. Приступ деперсонализации с аутоперсонамнезией, спровоцированный острым, сочетанным (психогенным и нейроинтоксикационным) стрессом	Штзотипическое расстройство. Латентная шизофрения (F 21.1)	Шизофрения вялотекущая, психопатоподобная с выраженным дефектом (F 21.4)
Набл. 3 Неизв. В.	Вероятнее всего, диссоциативная амнезия (проф. Л.). Мотивированное установочное поведение у истероидной личности (КЭК)	Латентная шизофрения с психопатоподобными, неврозоподобными расстройствами. Состояние бредовой деперсонализации с аутоперсонамнезией	Шизотипическое расстройство. Латентная шизофрения (F 21.1)	Истерическое расстройство личности с диссоциативной амнезией (F 60.42)

Таблица 1. Психиатрические диагнозы, установленные трем «неизвестным»

Как видно из представленной таблицы, до авторского исследования во всех 3-х наблюдениях не было установлено диагноза настоящего психического заболевания как патологического процесса. Причем, в 2-х из них (набл.№1 и №3) было сформулировано заключение о симуляции амнезии и приближающейся к ней кататимной, диссоциативной амнезии, а в 1-ом -предположительный диагноз симптома амнезии неясного генеза. Вместе с тем, во всех 3-х наблюдениях автором установлен диагноз давнего, мягко и латентно (для психиатров) текущего шизофренического процесса.

Говоря о латентном течении процесса, следует отметить, что латентным, скрытым для психиатров, было именно заболевание шизофренией, тогда как диагноз психического заболевания вообще был для них очевидным: в 2-х из 3-х наблюдений пациенты ранее были госпитализированы в психиатрический стационар, и им были поставлены диагнозы психических расстройств экзогенной природы. Поэтому в данных наблюдениях следует говорить не просто о латентной, а о ларвированной форме шизофрении, которая имитирует экзогенно-органические психические расстройства, симуляцию амнезии и приближающиеся к ней кататимные, диссоциативные амнезии.

Следует подчеркнуть характерную черту латентного протекания эндогенного процесса для психиатров: даже после указания автором на диагноз шизофрении он был уверенно отвергнут в 2-х из 3-х наблюдений аутоперсонамнезии. Этот факт не приходится считать случайным, ибо в дифференциальной диагностике этих пациентов участвовали опытные психиатры, в том числе профессора, доктора и кандидаты наук.

Психический статус во всех наблюдениях определялся тотальной, бредовой деперсонализацией с аутоперсонамнезией. Последняя носила парадоксальный характер, и пациенты всё время помнили, что потеряли память о себе.

Деперсонализация существенно не затрагивала ядро Я и 4-х его формальных признаков, по Ясперсу (5). Вместе с тем, забытая собственная личность превратилась для пациентов из субъекта в объект. Следовательно, здесь имелось расстройство переживания существования, в понимании Курта Шнайдера (4).

Курт Шнайдер разделяет ясперсовское понятие сознания Я с подразделением на 4 формальных критерия: сознание Я как противопоставление окружающему и другим людям, чувство деятельности или сознание активности (инициативности – В.О.), сознание идентичности по ходу времени и простоты в каждый отдельный момент. Курт Шнайдер присовокупляет к этим четырем критериям сознание экзистенции, которое принял затем и Ясперс, различая сознание существования (бытия) в качестве подвида сознания активности. Однако, Курт Шнайдер рассматривает его в качестве самостоятельного критерия, называемого им переживанием бытия (существования – Daseinerlebnis). Это переживание бытия не может исчезнуть, пока человек находится в сознании, но может искажаться как, например, в полусне или при оглушении.

В наших наблюдениях «неизвестных» грубых нарушений сознания Я не было, а имелась утрата сознания собственной личности, вдруг ставшей неизвестной самой себе. И наши неизвестные говорят, что всегда знали, «что я – это я».

Однако, «Я» и «личность» можно разделить только в понятиях. В нормально-психологических условиях они всегда выступают в единстве, поскольку не могут существовать и не существуют друг без друга. Вместе они составляют то, что научно, но безлично, называется человеческой психикой, а более точно – человеческим образом или человеческой душой. С этой точки зрения трудно представить, чтобы грубые нарушения в сознании собственной личности никак не отражались в сознании собственного Я.

И, действительно, в приведенных наблюдениях нет грубых расстройств структуры сознания Я, но имеются его тонкие нарушения. Эти нарушения эфемерны и едва заметно отражаются в изменениях ясперсовских критериев сознания Я, но более отчетливы именно в шнайдеровском критерии переживания собственной экзистенции (см. самоописания в наблюдениях №1 и №3.) с выпадением из человеческого общества, утратой смысла существования (набл.№1), или, напротив, предчувствием проникновения каким-то новым, неизвестным смыслом, вплоть до яркого переживания абсолютной новизны собственного бытия (набл. №1 и №3).

Переживание идентичности Я, непрерывности во времени, строго говоря, никогда не нарушается, поэтому указания на мультиперсонализацию или альтернирующее сознание Курт Шнейдер считает вымыслом, подчеркивая, что даже при тотальной амнезии непрерывность собственного Я остается сохранной. Также и полное запамятование предшествующей жизни, которое может существовать лишь как церебрально обусловленный симптом выпадения, но ни в коем случае как психогенный симптом, так же не являлось бы нарушением переживания непрерывности Я, так как в таком случае прежнее Я никоим образом не будет припоминаться, в том числе человек не будет вспоминать о нем как о не-Я (Курт Шнайдер). Наши же «неизвестные» при полном забвении собственной прошлой жизни всё время знали, что «Я это Я». Кроме того, тотальная амнезия с запамятованием всей прошлой жизни не мыслима без глубокой деменции, а этого в наших наблюдениях « неизвестных» так же нет.

В главе «Психическое состояние и психиатрический диагноз» Курт Шнайдер специально подчеркнул, что вообще деменция и нарушение памяти не относятся к сущности шизофрении, при которой нередко встречаются лишь внешние, кажущиеся расстройства памяти. И патология воспоминания при шизофрении не является действительным расстройством памяти, хотя имеется действительная утрата воспоминания, которая при резком количественном усилении может достигать степени амнезии. Так же, и качественные нарушения воспоминания при шизофрении не являются фактическими нарушениями памяти, а псевдоамнезиями в результате бредовой переработки воспомнинаний или чистыми бредовыми идеями.

Подобно неправильному узнаванию или неузнаванию окружающих лиц и дезориентировке у больных шизофренией неузнавание ими собственной личности и собственных родителей, даже матери как фундаментальной составляющей личности так же не является нарушением памяти, а бредовым искажением в сферах алло- и аутопсихики.

Как подтверждение этому могут рассматриваться и данные экспериментально-психологических исследований об отсутствии собственных нарушений функции памяти и каких-либо признаков деменции в наших наблюдениях.

Картину тотальной деперсонализации у «неизвестных» дополняли чрезмерная рефлексия, напряженное самонаблюдение и самоконтроль. Во всех наблюдениях при обострении деперсонализации на первый план выступала диспсихофобия по А.К. Ануфриеву. В 2-х наблюдениях (набл.№1 и №3) деперсонализация сопровождалась актуальной дереализацией с отчуждением, алекситимией и псевдодеменцией с оттенком жамевю.

Недоступность для вчуствования психопатологического ядра аутоперсонамнезии и алекситимия находили отражение в использовании пациентами неологизмов и новых словосочетаний (набл. №1 и №3).

Бред утраты памяти о собственной личности и жизни представлял собой первичную невыводимую идею. Она дополнялась бредовыми идеями сверхестественного вмешательства Бога или Высшего Разума, «дающего шанс начать новую жизнь» (набл.1), или просто идеей «начала новой жизни» (набл.3). Особенность 3-го наблюдения (в отличие от 2-х предыдущих) заключалась в том, что некоррегируемая идея утраты памяти о своей личности сама по себе была неактуальна, её актуальность определялась связанной с ней бредовой идеей «новой жизни». Суть содержания этой аутоперсонамнезии – старая жизнь с его личностью полностью утрачены, начата «новая жизнь» и новое рождение для его личности, которые он встречает с оптимизмом. Причём, «новая жизнь» не в метафорическом, а в буквальном смысле.

При кажущейся простоте аутоперсонамнезии в ней заключена резко выраженная антиномия с некритичностью и нечувствительностью к противоречиям. Как это с изумительной глубиной в отношении безумия заметил Гегель, здесь «Помешанный субъект оказывается поэтому у себя в том, что составляет его собственное отрицание, другими словами,- в его сознании имеется непосредственно налицо его отрицание.» (1, с.179) При аутоперсонамнезии пациент не считает себя кем-то другим, например, Наполеоном или Мессией, и помешательство здесь выступает в своем чистом, очерченном Гегелем, виде.

Во всех наблюдениях отмечены, также, фобии воспоминания «забытого», в котором будто бы может быть скрыто что-то ужасающее, и, вместе с тем, навязчивые воспоминания «забытого» с амбитендентным отношением к процессу воспоминания.

Психический статус дополнялся указанными в приведенных описаниях элементарными процессуальными признаками на фоне сформировавшегося, весьма мягкого специфического дефекта. Он представлял собой результат начавшегося в детстве весьма мягкого, латентно протекающего шизофренического процесса.

Вместе с тем, этот психический статус с аутоперсонамнезией не являлся закономерным этапом стереотипа развития латентной шизофрении. Во всех наблюдениях имели место психореактивные моменты, игравшие провоцирующую роль в возникновении психотической аутоперсонамнезии. В 2-х из них (набл. №1 и №2) она развилась сразу после острого сочетанного (нейроинтоксикационного и психореактивного) стресса.

Одновременно с психогенией имело место воздействие соматогенного, интоксикационного фактора с глубоким помрачением сознания, достигающем степени сопора, с последующей тотальной конградной и ретроградной амнезией. Помрачение сознания, сопор, конечно, представляли собой экзогенный тип реакции, в понимании Карла Бонгеффера. Однако, обратная динамика и выход из этого состояния экзогенного помрачения сознания обнаружили парадоксальную психопатологическую картину. Если при выходе из состояния экзогенного выключения сознания первым восстанавливается самосознание с элементами сознания личности (почти сразу называют своё имя), и, затем, сознание окружающего с восстановлением ориентировки в месте и времени, то здесь восстановление самосознания ограничилось сознанием Я, которое очнулось у себя помешанным и обнаружило, что забыло собственную личность: «Помешанный субъект оказался поэтому у себя в том, что составляет его собственное отрицание, другими словами - в его сознании имеется непосредственно налицо его отрицание»(Гегель, с.179).

Таким образом, из помрачения сознания и неразрывно связанной с ней конградной и ретроградной амнезии и вытекала локальная, ретроградная по своему вектору, амнезия, филигранно очерченная психологической сферой личности и её биографии, - амнезия, немыслимая и невозможная как экзогенная форма реакции – аутоперсонамнезия как реакция личности, страдающей шизофреническим процессом.

На основании отмеченных зависимостей можно говорить, не только о хронологической, провоцирующей, но и о патопластической, патокинетической связи возникновения аутоперсонамнезии с воздействием сочетанного острого стресса.

В патопсихологическом смысле можно сказать, что аутоперсонамнезия играла роль защиты личности от непереносимой реакции горя, так как набрасывала покров забвения, с одной стороны, на психотравмирующее событие, а с другой, как бы играла в прятки с личностью, которую искала и не могла найти. В результате личность и постигшее её горе далеко разводились в разные стороны и оказывались по ту сторону сознания.

Её особенность в набл.2 заключалась в том, что ядро психотравмы – ограбление с отравлением - не было амнезировано, однако, оно было отделено аутоперсонамнезией от чувствительных центров личности. Тем самым, аутоперсонамнезия выполняла защитную роль, смягчающую удар психогении. Это подтверждает и обратная последовательность воспоминания: о событиях психотравмы и, затем, о своей личности с переживанием повторной реакции горя (см. набл.2).

В отличие от первых 2-х наблюдений, затяжной стойкий характер аутоперсонамнезии с концепцией «новой жизни в набл.3 в отсутствие защитных психодинамических мотивов и механизмов, свойственных острым реакциям на стресс, сделал еще более очевидной её бредовую эндогенную структуру. Это свидетельствует о необязательности острой стрессовой провокации аутоперсонамнезии, она может возникать и как бредовая реакция на внутриличностный стресс - конфликт, порожденный самим шизофреническим процессом. В этом случае аутоперсонамнезия выполняет не только защитную роль. Она служит платформой, - как бы tabula raza, - на которой строится «новая жизнь».

Таким образом, аутоперсонамнезия с клинико-психопатологической точки зрения представляет собой обострение мягкого процесса под влиянием стрессовых факторов, психореактивного и нейроинтоксикационного, выступающих вместе или порознь.

Является ли аутоперсонамнезия новым психопатологическим феноменом? Конечно, нет. Новых по своей структуре психопатологических феноменов вообще не может быть, поскольку они определяются мозговой нейрофизиологией человека.

К примеру, B.А. Жмуров, и Р.Лейнг описывают феномены аутоперсонамнезии, не называя их этим именем. Последний приводит также наблюдение Дулея (1941 год) о потере идентичности, которая переживалась пациентом как катастрофа: ...я совершенно забылся... забыл, сколько времени было тогда, кто я, и где я нахожусь».( с.158).

Подобное наблюдение в рубрике жамевю приводит и В.А. Жмуров : « Думаю, кто я такая, откуда я, как меня зовут... училась ли ...Кажется, и замужем не была... всему учусь заново - ходить, писать, будто не умела прежде...»( с.60). Кстати, эта аутоперсонамнезия у женщины - ответ на вопрос, поставленный в задачах настоящего исследования. В Московскую мужскую ПБ №7 женщины, в том числе и «неизвестные», не доставляются. Но по сведениям, полученным автором от психиатров, не было их и в ПБ №4 им. П.Б. Ганнушкина, где проходят лечение и мужчины, и женщины. Это, конечно, не означает, что женщин с аутоперсонамнезией не окажется в будущем. Стало быть, и содержание аутоперсонамнезии и возникновение её у женщин не представляют собой новых явлений в психопатологии. Всё же, подобные описания в психиатрической литературе чаще всего представляют собой переживания деперсонализации с характерным качеством «как будто», либо это деперсонализация с фобиями потери личности, не приводящие к убежденности идеи её утраты.

Новизна заключается в бросающейся в глаза и нарастающей частоте появления таких «неизвестных», подхваченной СМИ как сенсация.

Откуда эта идея? Эти бредоподобные толкования амнезии собственной личности, взятые из расхожих домыслов СМИ и поветрий в массовом сознании?

Если из старой фантастической литературы мы знали капитана Немо, который лишь выступал под маской инкогнито, то в последние десятилетия в западной масс-культуре появился новый герой – неизвестный, забывший себя и свою прошлую жизнь. Сюда относятся популярные американские и латиноамериканские телесериалы. К примеру, телефильм «Никто, кроме тебя», в котором героиня после катастрофы забыла себя и свою прежнюю жизнь. Или фильм «За бортом», где в центре сюжета действовала дама, упавшая в море и потерявшая память о себе, а затем, после повторного удара по голове вдруг вспомнившая себя.

В знаменитых детективах Джеймса Чейза, например, «Смерть шла вместе с ними», юная Кэрол, страдающая приступами гомицидомании, также не знала, что с ней случилось: «Я появилась ниоткуда и я никто. Я даже не знаю, кто я такая!».

В американском телефильме начала 90-х «Долгий поцелуй на ночь» беременная женщина, спецагент, забыла себя после тяжелого ранения в голову. Но это не помешало ей преподавать в школе, родить дочь. Она вспомнила себя после черепно-мозговой травмы в автокатастрофе (фильм на российском телевидении демонстрировался в 1997 году).

Телешоу типа «Жди меня» или умные «круглые столы» ученых приносят подобные сенсации в каждый дом. Неизвестный В. (набл.3), наставляя психиатров, говорит: «Таких неизвестных сейчас много. И все говорят, надо начинать новую жизнь». ( НПЖ, 2005, 2, с. 44). Идея, как говорится, носится в воздухе. Как и любая идея, она может стать содержанием бреда, или симуляции, или того и другого вместе и в разных пропорциях.

Новизна очевидно заключается в появлении нового феномена массового сознания. Растущее увлечение современного человека научно-фантастическими темами – прямое отражение потери традиционных религиозных ценностей. И центром этой фантастики теперь стал человек, но не такой, какой он есть сейчас, а «гость из будущего», который характеризуется почти полным обезличиванием. «Дух времени» - это нарастающая атомизация общества, деперсонализация человека с отчуждением его от семьи, родителей, матери, от своего пола, тела, и теперь – от образа собственной личности. Мы видим, что сбылись мрачные пророчества Макса Нордау, сделанные им более 100 лет назад в его знаменитой книге о «Вырождении» человеческого рода.

И вот мы встречаем индивидов, лишенных индивидуальности – «неизвестных», не помнящих не только своего родства, но и себя самого – взрослую особь, цифровую единицу, начинающую «новую жизнь» с нуля. И кто-то, смотря телешоу «Жди меня», скажет, что если б такому «неизвестному» был вживлен чип ИНН, то не потерялся бы человек, ведь вживляют же электронные чипы домашним животным, которых любят? Или это еще один печальный признак «духа времени»?

Что несет нам «Новый век», «Нью Эйдж»?. «Новый век – новая жизнь»? Какой «неизвестный» призрак вновь бродит по Европе? Гомо экономикус? Полностью оторвавшийся от корней «кочевник» Жака Атали? Или перещеголявшая его чистая цифровая особь, которую можно отличить только порядковым номером личностной идентификации? Но всё это - серьезные духовные религиозные вопросы, далеко выходящие за пределы психиатрической клиники.

Как показали наши исследования, аутоперсонамнезия возникает у больных шизофренией, а именно у больных латентной шизофренией, причем, далеко не у всех. Каков же её патокинез?

Он может быть представлен моделью взаимодействия внутренних и внешних факторов. Внешний фактор – экзогенное стрессовое воздействие, чаще всего, сочетанное - нейроинтоксикационное и психореактивное. Оно включает экзогенные реакции помрачения сознания с последующей амнезией, её фиксацией, торможением воспоминания собственной личности (действие защитных психодинамических механизмов). И это возникает не у всех больных латентной шизофренией, а у тех из них, у которых имеется слабость процессов персонализации, по Ясперсу, или – по Лейнгу – слабость первичной онтологической защиты (3).

По Лейнгу,- одному из талантливейших создателей западной антипсихиатрии,- « У человека должно быть ощущение своего присутствия в мире как реальной, живой, целостной и, во временном смысле, непрерывной личности.... Это - первичная онтологическая защищенность при всех социальных, этических, духовных, биологических превратностях жизни – непоколебимая уверенность в своей собственной реальности и идентичности» (с.47). При отсутствии или слабости этой защищенности даже повседневные превратности жизни представляют постоянную угрозу личности. И «если целостность индивидуального бытия не может быть защищена при воздействии стресса, индивидуум сужает линии защиты до тех пор, пока не удаляется в главную цитадель. Он готов отказаться от всего, за исключением своего Я.»(с.105).

Такая патопсихологическая и психопатологическая динамика наблюдалась у наших « неизвестных». Им была свойственна слабость персонализации с детского возраста. У них с детства наблюдались состояния деперсонализации, формирование рыхлой шизоидной личностной структуры, порой умышленные имперсонации, поиск собственной личности, суицидальные попытки при стрессах, навязчивое стремление «начать новую жизнь».

Итак, наша гипотеза возникновения аутоперсонамнезии включает взаимодействие следующих факторов:

1. течение латентного шизофренического процесса, возникшего задолго до манифестации аутоперсонамнезии;
2. острое воздействие экзогенного патогенного фактора, включающего шоковую психогению и интоксикацию нейротропными веществами с помрачением сознания. Следует, однако, отметить, что интенсивность воздействия сочетанных экзогенных факторов варьирует в весьма широком диапазоне; так же значительно вариирует вклад защитных психодинамических механизмов.
3. предиспозиция – предрасположение к реакции аутоперсонамнезией , которое может быть определено некоторыми чертами деперсонализации, или слабости персонализации (по Ясперсу) и личностной аутоидентификации , или слабостью первичной онтологической защиты, по Лейнгу.
4. Личностный проект, или установка на «новое рождение» и «новую жизнь» с негативным отношением к прежней жизни и судьбе.

Прогноз феномена. Скорее всего, увеличение частоты появления «неизвестных» в психиатрической и судебно-психиатрической практике. Появление среди них и женщин. Актуальность проблемы будет возрастать. Вот тема будущей диссертации, отличающаяся несомненной новизной.

Литература

1. Гегель. Философия духа. Энциклопедия философских наук. Изд-во «Мысль». Москва. 1977, Том.3.с.179-180.
2. Жмуров В.А. Общая психопатология. Иркутск, 1986.
3. Лейнг Рональд. Разделенное Я. Экзистенциальное исследование психического здоровья и безумия. Перев. с англ. Государственная библиотека Украины для юношества. Киев, 1995.
4. Schneider Kurt Klinische Psychopathologie. Stuttgart: Thieme, 1959.
5. Ясперс Карл. Общая психопатология. Перев. с нем.- М.,1997.

Примечания

[1] См. НПЖ 2004,4 и 2005, 1, 2.