Представительство интересов подэкспертного при производстве судебно-психиатрической экспертизы

Ю.Н.Аргунова

В статье рассматриваются нормы процессуального законодательства и законодательства о судебно-экспертной деятельности, регулирующие вопрос об условиях допустимости присутствия представителя подэкспертного и других участников процесса при проведении судебно-психиатрической экспертизы. Дается анализ новелл законодательства о здравоохранении, ограничивающих объем прав подэкспертных.

Ключевые слова: судебно-психиатрическая экспертиза; права подэкспертного; представитель подэкспертного

Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее – Закон об охране здоровья) по сравнению с ранее действовавшими Основами законодательства РФ об охране здоровья граждан (далее – Основами) заметно ограничил объем прав лиц при назначении и производстве в отношении них судебно-психиатрической экспертизы (далее – СПЭ).

Во-первых, такие лица утратили право ходатайствовать перед органом, назначившим СПЭ, о включении в состав экспертной комиссии дополнительно специалиста соответствующего профиля с его согласия. Данная норма, содержавшаяся в ч.3 ст.52 Основ, служила дополнительной гарантией обеспечения объективности, полноты и всесторонности экспертных заключений.

Во-вторых, Закон об охране здоровья (п.5 ч.9 ст.20) ввел правило о допустимости при проведении СПЭ медицинского вмешательства в отношении подэкспертного без его согласия (без согласия одного из его родителей или иного законного представителя). Из этого следует, что теперь в отношении такого подэкспертного помимо проведения недобровольного обследования разрешается выполнение «медицинских манипуляций», имеющих не только исследовательскую, диагностическую, но и лечебную направленность.

Последнее выходит за рамки требований ч.5 ст.31 Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (далее – Закон об экспертной деятельности) [ Характеристика алгоритмов и особенностей проведения лекарственной помощи подэкспертным отсутствует и в Протоколе ведения больных «Судебно-психиатрическая экспертиза», утвержденном Минздравсоцразвития России 23.05.2005 г. ], отсылающей по вопросу об оказании медицинской помощи подэкспертным к законодательству о здравоохранении, т.е. применительно к лечению психических расстройств - к норме специального закона, какой является ч.4 ст.11 Закона РФ от 2 июля 1992 г. № 3185-1 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» (далее – Закон о психиатрической помощи). Часть 4 ст.11 Закона о психиатрической помощи недобровольное лечение допускает, однако, только в двух случаях: при недобровольной госпитализации по основаниям ст.29 Закона и при применении принудительных мер медицинского характера по основаниям, предусмотренным УК РФ. При этом в обоих случаях недобровольное лечение может применяться только по решению суда к лицам с уже диагностированным психическим расстройством. Решение законодателя распространить допустимость недобровольного лечения на категорию подэкспертных в эту концепцию не вписывается и представляется не вполне обоснованным. При его принятии упущено также из виду, что ряд СПЭ может проводиться только с согласия лица (СПЭ свидетелей по уголовным делам; СПЭ по гражданским делам, за исключением дел о признании лица недееспособным, и др.), и поэтому проведение недобровольного лечения в отношении такого испытуемого не может иметь место. Не учитывается также, что в отношении лиц, направленных на СПЭ, диагностические вопросы, как правило, лишь предстоит решить в ходе экспертизы, а органом, назначившим экспертизу, может выступать не только суд, но и органы следствия и дознания, которые не вправе своим постановлением о назначении СПЭ «санкционировать» применение недобровольного лечения подэкспертного.

Следует также учитывать ошибки, допускаемые судами и другими органами при назначении СПЭ, которые приводят к нарушениям прав и свобод подэкспертных, негативно влияют на качество экспертизы. Это - необоснованное или преждевременное назначение экспертизы; неправильное определение ее вида; некорректная постановка вопросов; предоставление экспертам материалов, недостаточных для ответа на поставленные перед ними вопросы, либо несвоевременное их предоставление; поручение производства экспертизы учреждению, в чью компетенцию не входит проведение данного вида экспертного исследования. Так, Ленинский районный суд г. Краснодара поручил производство СПЭ ГУЗ «Наркологический диспансер», в компетенцию которого проведение СПЭ не входило. [ См. Обзор судебной практики по применению законодательства, регулирующего назначение и проведение экспертизы по гражданским делам. Утвержден Президиумом Верховного Суда РФ 14.12.2011 г. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 2012, № 3 ] Нередко в определениях о назначении СПЭ суды ставят вопросы правового характера, рассмотрение которых относится к компетенции суда. Например, по делам о признании гражданина недееспособным ставится вопрос о том «нуждается ли данный гражданин в установлении опеки».

Суды, зачастую, не указывают дату назначения экспертизы, ее наименование, факты, для подтверждения или опровержения которых она назначается, конкретные сроки проведения экспертизы и направления заключения в суд, лицо, которое производит оплату экспертизы, сведения о предупреждении эксперта об ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Имеют место случаи, когда суды в определении о назначении экспертизы не указывают вид комплексной экспертизы и основания ее назначения, а в определении о назначении повторной экспертизы не отмечают, какие именно выводы первичной экспертизы вызывают у суда сомнения. Некоторые суды при недостаточной ясности заключения, а также при отсутствии в экспертном заключении ответов на ряд вопросов, указаний на примененные методики и оборудование назначают повторную экспертизу вместо дополнительной, что приводит к неверному разрешению вопроса о том, возможно ли поручение этой экспертизы тому же эксперту.

В протоколах судебных заседаний не всегда указываются лицо, которым заявлено ходатайство о назначении экспертизы, содержание его устного ходатайства; сведения о разъяснении участвующим в деле лицам прав, предусмотренным ч.2 ст.79 ГПК РФ, а также последствий уклонения стороны от экспертизы; данные о представлении участвующими в деле лицами вопросов, отклонении судом вопросов, об обсуждении выбора экспертного учреждения или эксперта, о заявлении отвода эксперту. Иногда при совершении указанных процессуальных действий протокол судебного заседания вообще не составляется. Так, определением суда по делу о признании гр. В. недееспособной по заявлению директора Кольчугинского детского дома-интерната для умственно отсталых детей была назначена амбулаторная СПЭ, проведение которой поручалось экспертам Владимирской ОПБ № 1. Определением суда производство по делу было приостановлено до получения заключения экспертов, однако протокол в ходе судебного заседания не составлялся.

В этой ситуации представительство интересов подэкспертного, оказание ему юридической помощи не только при назначении, но и при производстве СПЭ приобретает для такого лица особую значимость.

В Уголовно-процессуальном кодексе РФ право защитника подозреваемого (обвиняемого) присутствовать при производстве судебной экспертизы и давать объяснения эксперту прямо предусмотрено п.5 ч.1 ст.198. Этим правом защитник может воспользоваться только с разрешения следователя, которому ст.197 УПК РФ также предоставлено право присутствовать при производстве экспертизы и кроме того получать у эксперта разъяснения по поводу проводимых им действий. В качестве защитника в уголовном процессе наряду с адвокатом по определению (постановлению) суда может быть допущено иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый.

Гражданский процессуальный кодекс РФ в отличие от УПК РФ право присутствовать при проведении экспертизы предоставляет всем лицам, участвующим в деле, за исключением случаев, если такое присутствие может помешать исследованию, совещанию экспертов и составлению заключения (ч.3 ст.84). Необходимость в получении разрешения суда на такое присутствие Кодексом не оговаривается. Как подчеркнул в беседе с нами заведующий кафедрой гражданского процесса Юридического факультета МГУ профессор М.К. Треушников, отсутствие в данной норме требования о необходимости получения соответствующего разрешения – это, скорее, пробел в ГПК РФ. По его мнению, законодатель не имел намерения разрешить бесконтрольное присутствие участников гражданского процесса при производстве экспертизы. Как один из разработчиков Кодекса он указал, что при работе над законопроектом этот вопрос был попросту упущен из виду.

Перечень лиц, участвующих в деле, о которых говорится в ч.3 ст.84 ГПК РФ, приведен в ст. 34 ГПК РФ. К ним относятся стороны, третьи лица, названные в ст.42 и 43 ГПК РФ, прокурор, лица, обращающиеся в суд за защитой прав, свобод и законных интересов других лиц или вступающие в процесс в целях дачи заключения по основаниям, предусмотренным ст.4, 46 и 47 ГПК РФ, заявители и другие заинтересованные лица по делам особого производства и по делам, возникающим из публичных правоотношений. Понятно, что гражданин, в отношении которого назначается СПЭ, выступает в процессе в качестве стороны (заинтересованного лица). Представитель [ Представителями в суде по гражданским делам могут быть помимо адвокатов также и иные дееспособные лица, имеющие надлежащим образом оформленные полномочия на ведение дела. Интересы недееспособного лица в суде по некоторым категориям дел (восстановление дееспособности, недобровольная госпитализация) могут представлять не только его законный представитель (опекун, администрация больницы или интерната), но и иное лицо, выбранное самим недееспособным гражданином. Оформление полномочий представителя производится в порядке ст.53 ГПК РФ. Право адвоката на выступление в суде в качестве представителя удостоверяется ордером, выданным адвокатским образованием. Полномочия представителя могут быть определены не только в доверенности, но также и в устном заявлении, занесенном в протокол судебного заседания или в письменном заявлении доверителя в суде. ] же не является лицом, участвующим в деле. Он согласно теории гражданского процесса, так же как и свидетель, эксперт, специалист относится к категории лиц, содействующих осуществлению правосудия. [ Отнесение представителя в гражданском процессе к лицам, содействующим осуществлению правосудия (наряду со свидетелем и экспертом), с нашей точки зрения, не вполне корректно, поскольку представитель, защищая интересы представляемого, не является лицом, призванным сохранять объективность. Более обоснованным представляется регулирование данного вопроса Арбитражным процессуальным кодексом РФ, причисляющим представителя к группе «иных» участников арбитражного процесса. Согласно ст.54 АПК РФ в арбитражном процессе наряду с лицами, участвующими в деле, могут участвовать их представители и содействующие осуществлению правосудия лица – эксперты, специалисты, свидетели, переводчики, помощник судьи и секретарь судебного заседания. ] Из этого следует, что нормы ГПК РФ лишают представителя подэкспертного (в отличие от лиц, участвующих в деле) возможности присутствовать при производстве судебной экспертизы. Это – по-существу уже второе упущение законодателя, вызвавшее перекос в процессуальном законодательстве. Если в УПК РФ защитник занимает свое законное место среди участников уголовного судопроизводства (глава 7), то в ГПК РФ представитель надлежащим образом не классифицирован. То обстоятельство, что законодатель не наделил представителя самостоятельным статусом участника гражданского судопроизводства, наводит на мысль о том, что статус представителя фактически неотделим от статуса представляемого, поскольку согласно ч.1 ст.48 ГПК РФ гражданин вправе вести свои дела в суде лично или через представителя. То есть может возникнуть предположение, что в том, в чем участвует гражданин (в данном случае в проведении экспертизы), автоматически вправе участвовать и его представитель. Однако такой вывод представляется несколько упрощенным. Представитель в суде не является тенью своего доверителя или его вторым «Я» либо инструментом, с помощью которого гражданин реализует свои права. Это другой человек и, следовательно, самостоятельная процессуальная фигура. Об этом свидетельствует, например, ч.5 ст.10 ГПК РФ, выделяющая представителей участвующих в деле лиц в перечне тех, кто вправе присутствовать при рассмотрении дела в закрытом судебном заседании.

Отмеченные недоработки норм ГПК РФ отчасти нивелируются Законом об экспертной деятельности. В соответствии с ч.1 ст.36 Закона об экспертной деятельности при производстве судебной экспертизы в отношении живых лиц могут присутствовать те участники процесса, которым такое право предоставлено процессуальным законодательством (т.е., следовательно, ст.197, п.5 ч.1 ст.198 УПК РФ и ч.3 ст.84 ГПК РФ). Присутствие иных участников процесса допускается с разрешения органа или лица, назначивших судебную экспертизу, и лица, в отношении которого производится судебная экспертиза, либо его законного представителя.

Следовательно, представитель подэкспертного лица по гражданскому делу, подпадая в данном законе под категорию «иных участником процесса», согласно ч.1 ст.36 Закона об экспертной деятельности все же имеет право присутствовать при производстве СПЭ в отношении представляемого с разрешения суда, назначившего экспертизу [ Из приведенных законодательных норм следует, что заявители (родственники и другие лица) по делам о признании лица недееспособным либо истцы по делам о признании недействительной сделки, совершенной гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (ст.177 ГК РФ) без всяких разрешений и согласований могут являться в экспертное учреждение и присутствовать при производстве СПЭ в отношении заинтересованного лица (ответчика). При этом сам подэкспертный, чьего согласия на присутствие участвующих в деле лиц не требуется, лишен права рассчитывать на помощь своего представителя при проведении СПЭ (согласно нормам ГПК РФ) либо (на основании Закона об экспертной деятельности) все же может получить необходимую ему помощь, но лишь при благосклонном отношении суда. Такое правовое регулирование не отвечает принципу справедливости и равенства сторон в суде и кроме того может негативно сказаться на работе экспертных комиссий. ], и с разрешения (по поручению) самого представляемого. Такое присутствие возможно при проведении как амбулаторной, так и стационарной СПЭ. Специального на то согласия эксперта (экспертов) или руководителя судебно-экспертного учреждения не требуется. В уголовном процессе защитнику подозреваемого или обвиняемого для присутствия при проведении СПЭ потребуется разрешение следователя или суда, назначившего СПЭ. Такое разрешение понадобится также лицу, осуществляющему представительство интересов потерпевшего, в случае назначения последнему СПЭ для установления его психического состояния при возникновении сомнения в его способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного деда, и давать показания. Право защитника потерпевшего присутствовать при проведении СПЭ в отношении своего доверителю вытекает из положений ч.1 ст.36 Закона об экспертной деятельности, которая, дополняя процессуальные нормы, предоставляет такое право «иным» (т.е. не указанным в ст.197 и п.5 ч.1 ст.198 УПК РФ) участникам процесса.

Законодательством не урегулирована процедура получения разрешения на присутствие при проведении экспертизы. Представляется, что представителю (защитнику) для получения разрешения необходимо подать ходатайство в суд (следователю). Разрешение суда может быть сформулировано в определении о назначении экспертизы либо содержаться в отдельном определении, если представитель (защитник) обратился за разрешением уже после назначения экспертизы. Отказ в удовлетворении такого ходатайства должен быть аргументированным. Как указывается в абзаце третьем п.8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2010 г. № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам», участники судебного разбирательства по их ходатайствам с согласия суда вправе присутствовать при производстве экспертного исследования, производимого вне зала судебного заседания, за исключением случаев, когда суд по ходатайству эксперта сочтет, что данное присутствие будет препятствовать производству экспертизы.

Право подэкспертного на присутствие его представителя (защитника) при проведении стационарной СПЭ следует отличать от права подэкспертного, помещенного в психиатрический стационар экспертного учреждения, на свидание со своим представителем, допущенным к участию в деле. Такие свидания организуются экспертным учреждением в условиях, исключающих возможность получения информации третьими лицами (ч.4 ст.31 Закона об экспертной деятельности). Разрешений на свидания от органа, назначившего экспертизу, не требуется.

Часть 2 ст.24 Закона об экспертной деятельности определяет права и ограничения для участников процесса, присутствующих при производстве экспертизы в государственном судебно-экспертном учреждении. Объем прав указанных лиц заметно шире, чем это установлено процессуальными нормами. Согласно ч.2 ст.24 Закона участники процесса, присутствующие при производстве судебной экспертизы, могут не только давать объяснения, но и задавать вопросы эксперту, относящиеся к предмету судебной экспертизы, однако при этом они не вправе вмешиваться в ход исследований. Действие ст.24 распространяется на производство судебной экспертизы также и в негосударственных экспертных организациях, а также отдельными экспертами, обладающими специальными знаниями, но не являющимися государственными судебными экспертами (ст.41 Закона об экспертной деятельности).

При составлении экспертного заключения, а также на стадии совещания экспертов и формулирования выводов, если судебная экспертиза производится комиссией экспертов, присутствие участников процесса Законом об экспертной деятельности не допускается (ч.3 ст.24). Это правило представляется справедливым [ Согласно ст.83 Арбитражного процессуального кодекса РФ лица, участвующие в деле, могут присутствовать при проведении экспертизы, за исключением случаев, если такое присутствие способно помешать нормальной работе экспертов, но не вправе вмешиваться в ход исследований (ч.2).  При составлении экспертом заключения и на стадии совещания экспертов и формулирования выводов, если судебная экспертиза проводится комиссией экспертов, присутствие участников арбитражного процесса не допускается (ч.3). ], поскольку в противном случае члены экспертной комиссии могут быть не готовы свободно выражать свое мнение, обсуждать промежуточные и итоговые выводы, в связи с чем объективность данного ими заключения может быть поставлена под сомнение. Впрочем, по мнению профессора Российской академии правосудия Д.А. Фурсова, несмотря на указанный в ч.3 ст.24 Закона об экспертной деятельности запрет, положения ч.3 ст.84 ГПК РФ позволяют лицам, участвующим в деле, а равно их представителям присутствовать на всех стадиях производства экспертизы, за исключением тех случаев, когда их присутствие действительно может помешать исследованию, совещанию экспертов или составлению заключения [ Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. Г.А.Жилина. – М.: Проспект, 2010. С.198 ].

В случае если участник процесса, присутствующий при производстве судебной экспертизы, мешает эксперту, последний, руководствуясь ч.4 ст.24 Закона, вправе приостановить исследование и ходатайствовать перед органом или лицом, назначившим судебную экспертизу, об отмене разрешения указанному участнику процесса присутствовать при производстве судебной экспертизы. Данная формулировка не учитывает, однако, того факта, что ГПК РФ в отношении лиц, участвующих в деле, не предусматривает для реализации ими права на присутствие при производстве экспертизы получения разрешения органа (лица), назначившего экспертизу. Не учитывает эта норма также и того обстоятельства, что если экспертиза проводится по назначению следователя, «мешающего» экспертам, то ходатайствовать об отмене разрешения присутствовать этому следователю при проведении экспертизы придется перед ним самим, что представляется абсурдным. В ситуации, если орган или лицо, назначившие судебную экспертизу, нарушают права эксперта, эксперт на основании абзаца четвертого ст.17 Закона об экспертной деятельности вправе обжаловать действия данного органа или лица.

Часть 2 ст. 197 УПК РФ обязывает экспертов отражать факт присутствия следователя при производстве судебной экспертизы в своем заключении. Хотя нормы УПК и ГПК РФ, а также Закона об экспертной деятельности не предписывают экспертам производить аналогичные записи в случае присутствия при проведении экспертизы иных участников процесса, такой факт, с нашей точки зрения, должен получить отражение в экспертном заключении. Применительно к стадии судебного разбирательства по уголовным делам Пленум Верховного Суда РФ в упомянутом выше постановлении подтвердил, что факт присутствия участника судебного разбирательства при производстве судебной экспертизы вне зала судебного заседания следует отразить в заключении эксперта.

Закон не предусматривает процедуру организации присутствия представителя подэкспертного при производстве экспертизы. Как следует из практики некоторых экспертных учреждений, представитель (защитник) подэкспертного по гражданскому (уголовному) делу при наличии соответствующего разрешения следователя или суда, ставит в известность заместителя руководителя экспертного учреждения по экспертной работе о своем намерении присутствовать при производстве СПЭ. Тот, в свою очередь, после получения от представителя подтверждения о наличии у него надлежащим образом оформленных полномочий и разрешения органа (лица), назначившего СПЭ. а также подтверждения от подэкспертного (в письменном виде) о его согласии (просьбе) на присутствие своего представителя при производстве СПЭ уведомляет представителя о дате, времени и месте проведения экспертизы.

Представитель вправе следить за исполнением предусмотренных законом гарантий и условий производства СПЭ, задавать вопросы и давать объяснения, оказывать юридическую помощь своему доверителю при выполнении всего комплекса экспертных исследований. Если осуществить такое присутствие в рамках стационарной СПЭ представителю подэкспертного окажется затруднительно в силу значительной продолжительности экспертных исследований, он вправе ограничиться присутствием при проведении отдельных исследований и (или) присутствием на заседании экспертной комиссии. Неявка представителя, надлежащим образом извещенного о дате, времени и месте проведения экспертного исследования (заседания экспертной комиссии), не приостанавливает производство СПЭ.

Трудности при реализации права представителя присутствовать при проведении СПЭ во многом связаны с категорическим нежеланием администрации экспертных учреждений «впускать в свою среду» «посторонних» «некомпетентных» лиц, которые априори «будут мешать» ходу исследования и обсуждения, «превратно истолковывать замечания экспертов». Руководство учреждения обычно прибегает к различным уловкам, использует нелегитимные средства с целью под любым предлогом [ Так, гр.Т. была назначена амбулаторная СПЭ по делу о признании заключенной им сделки недействительной. Узнав о дне проведения экспертизы, гр.Т. попросил своего адвоката присутствовать при ее проведении. Он считал, что без углубленного обследования в стационарных условиях экспертное исследование не будет всесторонним и полным, а также сомневался в объективности экспертных выводов в связи с высоким социальным статусом ответчика по данному делу. Беспокойство у гр.Т. вызывал также тот факт, что суд при назначении экспертизы отклонил предложенные им вопросы, подлежащие разрешению при проведении экспертизы, а также отказал ему в удовлетворении ходатайства о проведении экспертизы в указанном им экспертном учреждении, не сформулировав мотивы отказа. Гр.Т. надеялся, что присутствие его адвоката позволит задать экспертам интересующие его вопросы, а также просить экспертов отразить ответы на них в своем заключении. В назначенное время адвокат явился в экспертное учреждение, предъявил ордер на ведение дела своего доверителя и разрешение суда на присутствие при проведении СПЭ. Однако члены экспертной комиссии, а затем и руководитель учреждения не позволили ему присутствовать при проведении экспертизы, сославшись на то, что в их экспертном учреждении такое присутствие запрещено. Адвокат обжаловал действия руководителя экспертного учреждения как незаконные. ] не допустить присутствия «наблюдателей», в особенности адвоката подэкспертного. Сохранению закрытости процесса производства СПЭ в немалой степени способствует пробельность законодательства. Так, среди обязанностей руководителя государственного судебно-экспертного учреждения, перечисленных в ст.14 Закона об экспертной деятельности, отсутствуют те, которые должны обеспечивать реализацию права представителя подэкспертного (как, впрочем, и других лиц, участвующих в деле) присутствовать при проведении экспертизы. Не регламентирован данный вопрос и в Инструкции об организации производства судебно-психиатрических экспертиз в отделениях судебно-психиатрической экспертизы государственных психиатрических учреждений, утвержденной приказом Минздравсоцразвития России от 30.05.2005 № 370.

Конечно, присутствие при производстве СПЭ участников процесса, в частности представителя (защитника) подэкспертного, – явление хотя и «конфликтогенное», но не частое. Важно учитывать позитивные стороны такого присутствия не только для подэкспертного, но и для экспертного учреждения (организации). Как правило, оно заставляет членов экспертной комиссии подходить к исследованию с большей ответственностью, высказывать более взвешенные суждения, быть готовыми аргументировать свою позицию. Лояльное отношение экспертного учреждения к возможности присутствия на экспертизе представителя подэкспертного позволяет повысить уровень экспертных заключений, выявлять неполноту собранных материалов, ошибки, допущенные органом (лицом) при назначении экспертизы, давать заключение по вопросам, хотя и не указанным в постановлении о назначении СПЭ, но имеющим отношение к предмету экспертного исследования, наконец, обращать внимание на соблюдение прав подэкспертного и, в конечном итоге, при правильной организации работы снизить уровень рисков экспертных учреждений, избежать возможных претензий, прокурорских проверок и судебных разбирательств, ответчиками по которым становятся экспертные учреждения.