Неужели антипсихиатры правы?

Со 3 по 22 июля в «Галлерее на Солянке» (Катакомбы) ежедневно с 12 до 20 часов работала международная передвижная фотовыставка, подготовленная Гражданской комиссией по правам человека. Это не первая выставка, проводимая антипсихиатрами, но на этот раз она оказалась особенно хорошо продуманной и оформленной.

Всем, выходящим из метро «Китай-город», что в двух шагах от галереи, вручали красочно оформленные приглашения. На здании висел огромный плакат «Разрушенные жизни: разоблачение психиатрии». Несколько небольших нестандартной формы залов позволили разместить экспонаты выставки наиболее впечатляющим образом: сначала знакомство с организаторами, их деятельностью, литературой, потом – об «ужасах психиатрического лечения», а потом – о том, что может быть его альтернативой, и тех, кто помогает людям в сложных ситуациях, т.е. о лидерах международной организации «Гражданская комиссия по правам человека».

Заголовки стендов говорили сами за себя. В одном зале: «Бессмысленное уничтожение здорового мозга», «Убийство разума», «Смертельные «риски»», «Загубленные жизни», «Отравление ради прибыли» (это о лечении СДПГ), в другом - «Делая права человека реальностью», «Обретение подлинного душевного здоровья». Огромные стенды с крупными фотографиями и хорошо продуманным текстом никого не оставляли равнодушными. Здесь можно было узнать о том, что «психиатрия – воплощение нарушений прав человека» и даже посмотреть в режиме «нон-стоп» фильм об истории психиатрии, конечно же, в исключительно негативном ключе.

Гражданская комиссия по правам человека не бедная организация, но она позаботилась о привлечении дополнительных средств. Спонсорами выставки выступили: «Школьная одежда от А до Я», «Ваш дизайнер», «Центр спортивного питания Дуров Инт», группа «Тэта-Капитал», мебельная фабрика «Форема-Кухни».

Посетителей было довольно много, и все проявляли неподдельный интерес к экспозиции, рассказывали друг другу собственные истории, делились опытом. В голове все время крутилась мысль: как бы хорошо организовать где-то рядом выставку о последних достижениях психиатрии, о современных препаратах, возможностях психо- и социотерапии, новых подходах к лечению психических заболеваний. Или провести непоказушный день открытых дверей в каком-нибудь психиатрическом стационаре. Ведь Россия присоединилась к Европейскому плану действий в области охраны психического здоровья, провозгласила приоритет амбулаторной помощи, развитие помощи с опорой на сообщество, равноправное участие психологов, социальных работников, юристов и других специалистов не только в процессе реабилитации, но и лечении.

Но на память приходят примеры из нашей недавней практики, описанные в этом выпуске журнала - случаи Ларисы Арап и Ольги Поповой, абсолютно типичные и очень показательные в этом отношении.

Лариса Арап впервые обратилась за психиатрической помощью в 2004 году. Говорила, что перенапряглась, что тяжело переживает конфликт в своем кооперативе, описывала несомненные проявления болезни, просила о помощи. На прием пришла с мужем, который также был озабочен состоянием психического здоровья жены, просил оказать ей помощь. Чем же это закончилось? Амбулаторная помощь даже не была ей предложена. Ее сразу направили в стационар, причем оформили это как недобровольную госпитализацию по п. «а». И хотя вскоре после суда, который дал санкцию на недобровольное лечение, Ларису выписали, она сохранила негативное отношение к психиатрической службе города. Вторая госпитализация лишь усилила это впечатление. Опять отвезли насильно, держали более двух месяцев, отказывались считаться с ее желанием лечиться дома. Между тем, с пациенткой вполне можно было договориться.

Случай Ольги Поповой еще более яркий. Здесь нет никакого «тяжелого психического расстройства». Больница однократно выставляла диагноз «параноидная шизофрения», но сама от него отказалась. Человека с «шизотипическими расстройствами личности» отправляют в стационар в порядке недобровольной госпитализации, держат в больнице в первый раз 2 месяца, второй – уже более двух, ставя под угрозу ее социальную адаптацию, хорошее место работы. С первого дня она подает заявления: «Буду лечиться амбулаторно». Но нет. «А вдруг еще куда-нибудь пойдет?», «А вдруг еще что-нибудь сделает?». В пылу негодования Ольга призналась, что несколько месяцев назад измазала краской машину депутата Савицкой. Это «страшное преступление», за которое она – если это действительно было и будет доказано – могла понести административное наказание в виде штрафа в несколько сот рублей или административного задержания на 15 суток, повергло в ужас наших психиатров, и вот они «на страже». Они заботятся о пациентке, жалеют ее. «Ее аффективное состояние неустойчиво. Когда оно стабилизируется, мы ее выпишем». То, что пребывание в психиатрической больнице является в данном случае серьезной психотравмирующей ситуацией, которая препятствует стабилизации состояния, в расчет не берется. Психологическое состояние пациента не имеет значения.

После суда Ольге Поповой очередной раз предложили дать добровольное согласие на лечение в стационаре: «Если Вы хотите уйти домой, подпишите согласие на добровольное лечение. С недобровольного мы не выписываем. Если Вы не соглашаетесь на добровольное лечение, значит у Вас нет критики к своему состоянию, и Вы больны. Тогда Вас будут лечить полгода, а потом, возможно, и еще полгода». Согласие на амбулаторное лечение с обязательством регулярно посещать диспансер врачей почему-то не устраивает. А ведь таких заявлений Ольга Попова написала много. Более того, Ольга согласна на лечение в дневном стационаре, хотя в прошлый раз такое лечение было оформлено как отдельное стационирование и, в результате, теперь врачи пишут, что она «неоднократно лечилась в психиатрических стационарах». Для судьи это звучит как третье стационирование в течение одного года. Ну прямо неизлечимо больная, да еще и социально опасная!

При этом врачи искренне убеждены, что действуют в интересах пациентки: «А если бы она попала на принудительное лечение?». Так психиатры в своих действиях оказываются гораздо более жесткими, чем наше российское законодательство, которое в случае незначительности содеянного, не назначает принудительные меры медицинского характера (ст. 404 ГПК) и освобождает человек от ответственности. А если установлено, что человек отдавал отчет своим действиям, как в данном случае, дело закончилось бы выплатой штрафа.

Мы полагаем, что психиатры не должны уподобляться сотрудникам правоохранительных органов. У наших служб разные цели, задачи и – хотелось бы надеяться – взгляды. Общественная опасность с психиатрической точки зрения не тождественна полицейской.

Или, может быть, антипсихиатры правы? И психиатрия в России действительно является карательной?

Л.Н.Виноградова