Сегодня Белоруссия, завтра - Россия
10 апреля 2007 г. комиссия НПА России освидетельствовала гражданку Белоруссии Кристину Валерьевну Шатикову, незадолго до этого госпитализированную в психиатрическую больницу г. Могилева.
Кристине 32 года, она проживает в Могилеве, воспитывает двух сыновей, 9 и 11 лет, и свою несовершеннолетнюю младшую сестру. Заботится о родителях, работает в Казанском информационном агентстве. В социальном отношении - абсолютно благополучный человек. К психиатрам никогда не обращалась, и ни у кого не было сомнений в ее психическом здоровье. Почему же она оказалась в поле зрения психиатров?
Кристина всегда сторонилась политики. Во-первых, ее это не слишком интересовало, а во-вторых - боялась, поскольку в середине 1990-х годов пропал без вести ее троюродных брат, который занимался освещением политических новостей. Кристина считала себя ответственной за судьбу детей и предпочитала "не высовываться". Однако, в 2006 году была жестоко избита ОМОНовцами ее сестра, которая вышла на площадь с портретом пропавшего мужа. Это вызвало у Кристины взрыв возмущения, и она - впервые за свою жизнь - отправилась в палаточный городок в Минске, где собрались люди, призывавшие к свободным и честным выборам. Здесь ее арестовали и четверо суток продержали в заключении. Именно с этого времени она активно включилась в протестное движение, стала его неформальным лидером. Правоохранительные органы сразу усомнились в ее психическом здоровье и в июле 2006 года попытались недобровольно госпитализировать ее в психиатрическую больницу г. Витебска. Витебские врачи отказались ее принять, сказав, что нет оснований. Но в таких делах, главное - настойчивость.
23 марта 2007 г. Кристину вызвали на допрос в КГБ как свидетеля. Там ей наcтоятельно рекомендовали не ездить в Минск на "День Воли" и не принимать участие ни в каких протестных акциях. Кристина отказалась и сразу после выхода из здания была схвачена людьми в штатском, которые ничего не объясняя, доставили ее в областную психиатрическую больницу г. Могилева. Кристина требовала, чтобы ее немедленно отпустили, говорила о незаконности госпитализации, настаивала, чтобы врач приемного покоя сообщил ей свою фамилию. Вместо этого, ей тут же начали делать инъекции сибазона, после которых она "ходила как в полусне, не сопротивлялась лечению, была послушна персоналу". Лишь два раза она посмела "оказать сопротивление". Первый раз, когда в больницу пришла ее мать, второй - перед проведением комиссии врачей. Желание Кристины подойти к окну и показаться матери было расценено как нарушение режима и наказано дополнительными инъекциями. Встрече с комиссией должна была предшествовать очередная инъекция, от которой Кристина категорически отказалась, опасаясь, что не сможет "нормально беседовать, защищать себя". Она не подпускала к себе персонал, схватила стул и грозила ударить сестру, приближавшуюся со шприцом. Времени было мало, и от нее отступились. В тот же день, 26 марта, после комиссионного освидетельствования Кристина была выписана из больницы.
Ее попытки пройти где-нибудь в Белоруссии независимое психиатрическое освидетельствование не увенчались успехом: узнав в чем дело, все шарахались от нее как от зачумленной. Обращение в соматическую больницу также закончилось неудачей. Ей выдали бесплатно какие-то лекарства и попросили не беспокоить. Тогда Кристина приехала в Москву.
Специалисты НПА обследовали Кристину и пришли к выводу, что она психически здорова и в психиатрическом наблюдении и лечении не нуждается. У комиссии есть основания полагать, что ее госпитализация в психиатрический стационар была необоснованной.
Белорусский закон - точная копия российского. Это означает, что недобровольная госпитализация могла быть проведена лишь в трех случаях: непосредственная опасность для себя и окружающих; беспомощность; и существенный вред здоровью в случае оставления без психиатрической помощи. Но все это при условии тяжелого психического расстройства.
Интересно, какое психическое расстройство обнаружили врачи Могилевской больницы у Кристины Шатиковой? Вероятно, об этом лучше спросить у органов белорусского КГБ, которые, судя по всему, распорядились такое расстройство найти и полечить.
Что касается врачей, то они все же не решились оставить Кристину в больнице и обратиться в суд за разрешением на недобровольное лечение. То ли понимали, что суд не даст такого разрешения, то ли профессиональные соображения все-таки возобладали над политическими. Однако где гарантия, что в следующий раз все обойдется четырьмя днями? Да и за это время можно многое успеть...
Итак, технология использования психиатрии в политических целях возрождается.
Увы, эта далеко не единственная и не только белорусская, но уже и наша история, будет неизбежно и стремительно тиражироваться с появлением в законодательстве резиновых понятий "экстремизма", "разжигания розни" и "оскорбления" чиновников, как это уже было с формулой "клевета на советскую действительность". Наплыв людей, которые никогда не появились бы в поле зрения психиатра, не будь расширительной трактовки указанных понятий и соответствующей установки (даже не обязательно прописанной), автоматически запускает механизм "психиатрических репрессий".