XVII Консторумские чтения
«Время и место психотерапии»
НПА России, Общество клинических психотерапевтов НПА, 16 декабря 2011 г. Москва
В своём философско-психиатрическом Вступительном слове президент НПА России Юрий Сергеевич Савенко, обсуждая название настоящей конференции, говорил о «хронотопе» (понятие Михаила Михайловича Бахтина), то есть о включении, в данном случае, и в психотерапию (у Бахтина речь идёт о художественном мышлении), как пространственного, так и временного мотивов. Хронотопичность истинного психотерапевта - это его «высокая чувствительность к реальным пространственным и временным возможностям пациента», «возможностям его плана жизни». Юрий Сергеевич назвал «профанацией психотерапии» и зачастую вредным для пациента отказ от непосредственного контакта психотерапевта с пациентом («удовлетворённость пластинкой», телесуггестией, интернет служба в экстремальных ситуациях).
В совместном докладе психиатра, психотерапевта Бориса Аркадьевича Воскресенского, психиатра Марии Сергеевны Сторожевой, психиатра Ольги Евгеньевны Роговской «Переживания пространства и времени при некоторых формах психической патологии» «сопоставлялись клинико-феноменологический и своеобразный глубинно-психологический подходы к организации указанных в названии доклада категорий у больных с расстройствами шизофренического и аффективного спектров. Было установлено, что клинически выявляемые характеристики (такие как слияние-разъединение, приближение-удаление, длительность, последовательность, скорость и т.п.) сами по себе оказываются неактуальными. Они проявляются лишь в контексте целостных психопатологических переживаний (продуктивной и негативной симптоматики). Зато изучение «первичных» лексических структур пространства и времени (имеются ввиду семантические универсалии А. Вежбицкой), осуществлённое с помощью методики семантического дифференциала, выявило дезорганизацию пространственно-временных единиц, тем более выраженную, чем значительнее были изменения личности» (Б.А.Воскресенский).
В докладе психиатра Татьяны Константиновны Шемякиной «О музыкотерапии (размышления и наблюдения)» было дано определение музыкального переживания как своеобразного состояния, отражающего культурно-исторически и актуально детерминированные особенности психической деятельности. Благодаря этому общение с музыкой – исполнительское или «слушательское» - обладает значительными психотерапевтическими и (при специальной организации исследования) диагностическими возможностями. Предварительные результаты недавно завершённого исследования указывают на параллелизм выраженности негативных расстройств и степени искажённости восприятия музыкальных произведений.
Психиатр-психотерапевт Инга Юрьевна Калмыкова в сообщении «О сегодняшнем реалистическом психотерапевтическом театре-сообществе», заключающем доклады первой половины конференции, рассказала о новом лечебном театре в диспансерно-кафедральной амбулатории (кафедра психотерапии и сексологии РМАПО + Наркологический диспансер №1). Этот театр (руководитель – ассистент кафедры, к. м. н. И.Ю. Калмыкова) по-прежнему есть особый вариант отечественной Терапии творческим самовыражением (М.Е. Бурно), помогающий пациентам с тягостным переживанием своей неполноценности стать, более или менее, одухотворёнными самими собой с пользой для себя и других. Однако в наше время развивающейся психосоциальной реабилитации в этом театре преобладают довольно тяжёлые больные шубообразной шизофренией, вне шуба в неполной ремиссии с нередкой здесь предрасположенностью к «самолечебному» злоупотреблению алкоголем. Эти пациенты получают лекарственное лечение в ПНД по месту жительства, а театр, смягчая вредоносную душевную напряженность больных, наполняя их целительным вдохновением, повышает, освещает творчеством качество их душевной жизни. Театр помогает понимать себя, свои творческие, душевные ценности, понимать здоровых людей, ладить с ними и друг с другом. Примечательно, что в творческой театральной игре даже больные с выраженным дефектом на время этой лечебной игры как бы выздоравливают, делаются похожими на совершенно здоровых людей, подобно тому, как талантливая картина душевнобольного живописца уже не несёт в себе патологии и интересна всем людям. Всё это – при малоуправляемости больными на репетициях и плоховатом запоминании текстов. Особенностями работы в таком театре Инга Юрьевна считает: 1) ещё более тёплое, дружеское, сердечное, нежели в более «лёгких» случаях, отношение психотерапевта к пациентам-актёрам, собирающее, упорядочивающее их разлаженный аффект, и 2) более сильное звучание тепла, сердечности, земной любви в текстах специальных лечебных психотерапевтических произведений для репетиций и выступлений. Психотерапевтическая любовь (со свойственной ей лечебной дистанцией) в обстановке такого театра высвечивает, укрепляет у больного границы его «Я», а это - важнейшее в реабилитационном повышении, посветлении душевного качества жизни психиатрического пациента. И нередко всё это делает ненужным для больного оживление себя алкоголем или наркотиком. К сегодняшним более «трудным» пациентам в новом театре-сообществе возможно приспособиться более короткими сценами-рассказами и разрешением в игре заглядывать в текст выступления.
В своём кратком слове, завершающем первое отделение конференции, я как председатель этого отделения отметил, что благодаря сегодняшней нашей не советской уже раскованности в своих выступлениях возможно вот так откровенно говорить, опираясь на научные исследования, что существует в психиатрии, психотерапии не только классически-клинический, естественно-научный подход. Материалистическое представление о времени, как о «длении материи» и о пространстве, как о «простирании материи», имеет и свой научно-идеалистический глубинно-психологический противовес. Прочувствованное понимание всего этого делает и клинициста-материалиста по-своему богаче, разностороннее как врача-исследователя.
После скромного традиционного чая во втором отделении конференции выступила психиатр, психотерапевт Надежда Леонидовна Зуйкова с докладом «Транзактный анализ в лечении психосоматических пациентов». Надежда Леонидовна назвала «пилотным проектом» своей кафедры (кафедра психиатрии, психотерапии и психосоматической патологии РУДН, Москва) применение классического транзактного анализа (ТА) в клинической практике с целью целостного (психосоматического) целительного развития личности. Предполагается обсуждать терапевтические результаты на клинических разборах. Следует отметить, что недавно Надежда Леонидовна, после сложного экзамена в Италии, получила редкий среди наших психотерапевтов международный Сертификат по Транзактному анализу (классический ТА) и рекомендована Комитетом модальностей (способов психотерапии) Общероссийской Профессиональной психотерапевтической лиги (ОППЛ) руководителем модальности «Транзактный анализ (классический вариант)» в ОППЛ. Для отечественной клинической психотерапии настоящее клиническое преломление известных психологически-ориентированных психотерапевтических методов, несомненно, отрадно.
В совместном докладе психиатр Андрей Аркадьевич Шмилович и клинический психолог Елена Владимировна Жатько «Дуализм психологического и клинического мышления в диагностике и терапии психических расстройств (случай из практики)» подробно поясняли различие психологического и клинического образа мысли. Суть этого различия, по их мнению, состоит в том, что психиатр, в отличие от психолога, «должен абстрагироваться от личности». Кстати, о так называемой клиницистами «личностной почве» в докладе не говорилось. Была довольно острая дискуссия на эту тему.
Содержание доклада ректора Свято-Филаретовского православно-христианского института, профессора-священника Георгия Кочеткова «Духовный смысл категорий пространства и времени» передаёт реферат этого доклада, сделанный помощником ректора Натальей Кольцовой и одобренный о. Георгием.
«Свой доклад «Духовный смысл категорий пространства и времени» профессор-священник Георгий Кочетков начал с определения и пояснения основных понятий, содержащихся в названии доклада: «духовный», «смысл», «категория», «пространство» и «время». Докладчик обратил внимание слушателей на то, что «пространство и время могут быть рассмотрены в очень разных измерениях: в измерении физическом, метафизическом и экзистенциальном. Эти три измерения могут и должны быть соотнесены с человеком, с его телом, душой и духом». И внутри каждого из этих измерений существуют разные сферы человеческого опыта, где пространство и время могут восприниматься по-разному. Например, в физическом измерении, «будем ли мы говорить о природном или физико-математическом времени и пространстве, биологическом или историческом, - всё это вещи разные, которые вступают друг с другом в определённые противоречия и существенно влияют на жизнь каждого человека». И если говорить о норме восприятия этих категорий (скажем в контексте определения душевного и физического здоровья человека), то это обстоятельство важно учитывать. В рамках метафизического и экзистенциального измерений всё большую роль играют духовные факторы, человек всё больше движется в сторону преодоления пространства и времени как формы ограничения свободы. «Метафизические пространство и время – духовно-душевное откровение, большой шаг в сторону снятия всякой раздробленности в мире и в человеке, в сторону вечности, к новому небу и новой земле, к обожению человека». «Экзистенциальное измерение пространства и времени даёт возможность встречи и общения Бога и Его мира, а также Бога и человека. Таким образом, это личностное, богочеловеческое пространство и время, которое уже и не время, и не пространство…».
В конце доклада о. Георгий выразил убеждение, что «пространство и время могут быть осмысленны духовно, но для этого от нас требуется лишь одно – посмотреть на себя и на своё время «из вечности – subspecieaetenitatis». А это «предполагает включённость всего человека, а значит не только его духа, но и души, и тела, т.е. всего, что есть в человеке, всех его сил, способностей и возможностей». И именно поэтому всем, кто имеет дело с живыми людьми, кто стремится помогать человеку справляться с его проблемами – физическими, душевными и духовными, - обязательно нужно сотрудничать, нужно учиться понимать друг друга, находить общий язык. «Так как мы все люди, мы все имеем одно призвание, мы все живём в пространстве и времени, очень важно, чтобы мы понимали, что есть большое многообразие опыта в человеке, в восприятии пространства и времени. И мы должны научиться понимать друг друга во всём этом многообразии, откуда бы мы на него ни смотрели»».
С совместным докладом психиатра, психотерапевта Софьи Даниловны Левиной (к. м.н., ассистент кафедры психиатрии и медицинской психологии РНИМУ) и клинического психолога ПКБ №1 Людмилы Анорбековны Назаренко «Опыт терапии общением с собаками в психиатрическом стационаре» можно познакомиться по резюме, присланному докладчиками.
«Медики и психологи нередко привлекают собак к общению с пациентами, но чаще четвероногие котерапевты помогают людям с различными видами депривации или используются в детской практике. Мы привлекли собак к работе с взрослыми пациентами общепсихиатрического стационара. С больными «занимались» три собаки породы такса, постоянно живущие у одного из авторов сообщения, участвовавшие в психотерапевтических занятиях со щенячьего возраста. По нашим наблюдениям, участие собак в психотерапевтическом процессе достигает следующие цели: 1) способствует гармонизации актуального психического состояния, снижению уровня тревожности, напряжённости, повышению эмоционального фона; 2) стимулирует эмоциональную сферу; 3) позитивно влияет на психомоторику; 4) нормализует вегетативные функции; 5) приводит к актуализации ресурсных состояний; 6) уменьшает аутизацию; 7) повышает уровень коммуникативных навыков; 8) выполняет функцию самореализации; 9) способствует дестигматизации.
При групповой психотерапии в общепсихиатрическом отделении участие собак позволяет решить конкретные задачи: 1) включить в группу как можно большее количество пациентов; 2) сформировать мотивацию к занятиям у больных с выраженными негативными расстройствами эмоционально-волевой сферы и мышления ;3) создать доверительную атмосферу занятия, обратиться к личности каждого члена группы; 4) осуществить тренировку навыков субъект-субъектного взаимодействия и совместной работы.
Разумеется, в силу организационных трудностей, психотерапия с участием собак не может быть рекомендована к использованию во всех отделениях психиатрических больниц, но наш опыт позволяет говорить о её безусловной пользе».
Это был последний доклад во втором отделении конференции. Председательствующий на этом отделении заместитель председателя Общества клинических психотерапевтов в НПА России Борис Аркадьевич Воскресенский в своём заключительном слове (краткое содержание этого выступления он мне прислал) отметил «актуальность и высокий научный уровень представленных докладов», «подчеркнул, что выступление Андрея Аркадьевича Шмиловича и Елены Владимировны Жатько не случайно вызвало бурный обмен мнениями. Проблемы взаимоотношений психиатрии и психологии, границы нормы и патологии, само понимание психического расстройства – всё это своеобразные энергетические источники, модераторы, побуждающие эти две науки к непрерывному развитию, взаимодействию и творчески содержательному (по крайней мере, хочется на это надеяться) соперничеству. Доклад профессора священника Георгия Кочеткова раскрыл различные измерения пространственно-временных структур – физическое, метафизическое, экзистенциальное. При этом очень важно достичь единства в понимании нормы человеческой жизни, соотношения незыблемого и индивидуально-личностного в каждом человеке. Исследования и опыт практической лечебной работы, представленные Надеждой Леонидовной Зубковой, продемонстрировали значительный психотерапевтический потенциал транзактного анализа, особенно значимый в тех ситуациях, когда лекарственно-хирургическая помощь неэффективна или невозможна».
В заключение он выразил надежду, что все обсуждавшиеся темы побудят авторов докладов и слушателей к углублённым теоретическим размышлениям и практическим поискам, что результатами этой творческой активности все присутствующие поделятся на следующих – XVIII Консторумских Чтениях.
Третьим, последним, отделением конференции был трудно передаваемый словами «Большой концерт» Психотерапевтического реалистического театра, театра, о котором был один из докладов (см. выше). Руководитель театра - Инга Юрьевна Калмыкова; режиссёры – И.Ю. Калмыкова, Вера Васильевна Афанасьева; художник театра - Рима Гаврииловна Кошкарова. Выступали, как обычно, вперемежку пациенты и психотерапевты. Не знакомым с театром, психотерапевтической амбулаторией людям трудно было разобраться в этой одухотворённой целительной атмосфере, кто тут пациент, кто психотерапевт.
Профессор М. Бурно, председатель
Общества клинических психотерапевтов НПА России
