Цена человеческой жизни как главная тема и урок войны

01.09.1939 – 02.09.1945

Войны, даже победоносные, даже справедливые, нельзя славить. Война всегда мерзость, и это главная правда о войне из уст тех, кто воевал, кто сумел донести эту правду, подобно писателям «потерянного поколения» от Э.М.Ремарка до В.Астафьева, В.Быкова, В.Гроссмана, В.Некрасова...

История Второй мировой войны, как вся история, была у нас мифологизирована и сужена до истории Великой Отечественной войны (22.06.1941 – 09.05.1945). Нельзя забывать, что Сталин начал войну в союзе с фашистской Германией (23.08.1939) против Польши (17.09.1939) и Финляндии (30.11.1939)[1], начал ее же методами (от провокаций типа Гляйтвица до Катыни), что Победа была бы невозможна без антигитлеровской коалиции, так как союзники вооружали и кормили, одевали и технически оснащали нашу армию (с 02.08.1941 по Lend-Lease-Act), что Сталин пропитался нацистской идеологией (уничтожение Еврейского антифашистского комитета, дело врачей и подготовка депортации евреев), что полноценно освободиться от этой идеологии возможно, видимо, только ценой поражения в войне, как это произошло в Германии. Поэтому горькая радость победы это еще и цена, которая была за нее заплачена – цена устрашающего числа человеческих жизней.

Ни одна из прежних войн не сопровождалась такими катастрофическими для судеб человечества последствиями, как Вторая мировая война.

Породивший ее духовный кризис не преодолен до сегодняшнего дня.

Вторая мировая война – это, прежде всего, уничтожение пятидесяти пяти миллионов человеческих жизней, это геноцид евреев (шесть миллионов), цыган и душевнобольных, и это применение атомной бомбы (6 и 9.08.1945).

Число погибших было в 6,4 раза больше, чем в Первую мировую войну, советские потери составили более 21 миллиона человек (11% населения)[2], не считая жертв внутреннего террора, т.е. в три раза больше германских. Это отражает, прежде всего, ничтожную цену человеческой жизни в нашем отечестве. Наше командование не считалось с потерями, ошеломляя этим противников. А после войны ГУЛАГ еще долго перемалывал попавших в немецкий плен, как преступников. Россия до сих пор не похоронила всех своих убитых, а на месте некоторых массовых захоронений разбила увеселительные парки и стадионы.

Дорогая цена победы вмещает еще одну грандиозную перемену – гибель культурных ценностей и, - в чем-то особенно важном, - самой культуры. И здесь опустошения войны – это, прежде всего, гибель творцов и носителей культуры; гибель творений культуры – старых городов, памятников, музеев, рукописей и библиотек; гибель особой атмосферы стиля взаимоотношений и жизни. Все стало иным, начиная с языка... Утратилось коренное доверие к исконным ценностям, к науке, к самим законам природы, утратилась твердая почва под ногами. Дело не только в войне, а в тоталитарных режимах, ее затеявших, начиная с польской и финской кампаний. Именно тоталитарные режимы сделали возможной такую войну. Именно они деформировали народное сознание.

Зараза тоталитарной, даже нацистской идеологии ощутима до сих пор. Поколение, родившееся в 1945 году, устроило культурную революцию в 1967 г. У нас это было подавление Пражской весны от имени «народа» - специально организованных массовых митингов. Следующее поколение встречало уже собственную весну. А нынешнее?... Россия далеко обогнала весь мир по числу скинхедов и количеству антисемитских публикаций.

В этом контексте судьба европейской и мировой психиатрии повторила свою эпоху. Высокий взлет, прежде всего, германской психиатрии – утраченная и все еще не достигнутая высота. Хотя бежавшие от нацистов – Курт Гольдштейн в США, Вилли Майер-Гросс в Великобританию, Артур Кронфельд в Советский Союз, - и сыграли там крупную роль, но она, к сожалению, не определила собой господствующий профессиональный менталитет.

Самым чудовищным итогом войны в сфере психиатрии стало уничтожение (c 10.05.1940 г.)[3] и стерилизация нацистами неизлечимых психически больных, а также причастность к этому ряда крупных психиатров – Эрнста Рюдина и Карла Шнайдера. Выдающийся вклад Гейдельбергской школы в изучение шизофрении (IX том «Руководства по психиатрии» под редакцией Освальда Бумке) остался невостребованным, как и – вскоре после войны – многотомный «Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне», труды М.О.Гуревича, А.С.Шмарьяна, Р.Я.Голант... И что же? Преступный опыт эвтаназии показал, что процент неизлечимых психически больных остался в Германии таким же, как во всем мире. Только на развитие евгеники и психохирургии была брошена тень...

И все же нельзя сказать, что пережитые ужасы войны были напрасны: свидетельство этому сама Победа, - низвержение III Рейха с его нацистской идеологией и выработка принципов Нюрнбергского трибунала (понятия «военного преступления» и «преступления против человечества», положение о том, что исполнение преступного приказа и любое должностное положение не освобождают от ответственности), которые стали общепризнанными принципами международного права (1946 – 1947 гг.). На их основе в 1968 г. была выработана Конвенция о неприменимости срока давности к этим преступлениям. Впервые в истории было привлечено к уголовной ответственности руководство преступной партии и преступных организаций (СС, СД и гестапо).

Остается жгучим вопрос: каким образом культурнейший народ Европы вовлекся в бездну бесчеловечности? Пожалуй, это самое главное направление для неослабевающего напора исследований. Пока ясно, что квазинаучные спекуляции относительно «контроля сознания», «компьютерного программирования» и т.п., превращаются в реальную опасность только в руках авторитарного, тем более тоталитарного государства, что это не более, чем новая лексика обмана, пропаганды, пиаровских технологий в условиях отсутствия свободы масс-медиа и закрытого общества...

Тем не менее, итог безрадостен: война послужила длительной эпохе последующего упадка, вопреки внешнему процветанию, особенно последние четверть века. Главное здесь – ценностные установки, отношение к истине, ее релятивизация и стиль самого мышления. Мир изменился настолько, что лишился своих табу. В эпоху упадка заговорили о самом несвоевременном - пересмотре коренных этических профессиональных заповедей, словно биоэтика – не этика прежде всего. Словно нацистский опыт эвтаназии и стерилизации психически больных и медицинские опыты на людях не дискредитировали эти и любые другие подобные новации как таковые.

На территории Воронежской областной психиатрической больницы стоит скромный памятник врачам-психиатрам этой больницы, которые при уничтожении гестаповцами психически больных отказались оставить их и предпочли разделить их судьбу. В том, что всегда живо и такое, - для нас проблеск надежды и точка опоры.

Ю.С.Савенко

Примечания

[1] 14.12.1939 г. Советский Союз исключен из Лиги Наций как агрессор

[2] По другим сведениям 27 млн. (14%)

[3] «Закон об эвтаназии» датирован задним числом, как принятый 01.09.1939 г.. К концу августа 1941 г. согласно этому закону было уничтожено более 70 тысяч больных, затем в Германии акция была приостановлена. Стерилизовано было от 200 до 350 тысяч больных.