<<

Дело полковника Буданова. Последняя экспертиза

Некоторые уроки судебно-психиатрической экспертизы полковника Буданова

Последняя, во всяком случае пока что последняя, шестая экспертиза по делу полковника Буданова закончилась очередной сенсацией: последовательность «ограничено вменяем» - «невменяем» - «недееспособен» - закончилась не наиболее вероятным компромиссным решением – вернуться к ограниченной вменяемости (как и сейчас предлагали 6 из 9 экспертов), а неожиданным – «вменяем»!

За три с лишним года (с мая 2000 г.) было проведено шесть судебно-психиатрических экспертиз, из них три были стационарными, а четыре последних – комплексными психолого-психиатрическими, первоначально в Новочеркасской психиатрической больнице, затем в Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии им. Сербского, потом в Центре им. Сербского силами руководства отечественной психиатрии под эгидой Минздрава России и, наконец, последняя – в Ростове-на-Дону в зале суда. Для этого в профессиональном плане простого и типового случая уже одно это – откровенное свидетельство вмешательства посторонних сил. Последние четыре акта экспертизы превышали объем обычных актов в 5-8 раз, а 70% текста предпоследних трех экспертиз были заняты грубо тенденциозно подобранными показаниями тенденциозно подобранных свидетелей, акцентирующими второстепенные, с точки зрения главного вопроса суда, подробности. Все показания были даны не в цитатах, а в пересказе, а все противоречия в показаниях, данных в разное время, устранены. О грубой тенденциозности экспертов свидетельствует принятие ими на веру показаний обвиняемого, что «убийство было спровоцировано угрозой «намотать на автомат кишки его дочери», хотя маловероятно, что 17-летняя чеченская девушка умела так выражаться, тем более по-русски, который почти не знала. Как выяснилось, она была скромницей, только что оставившей куклы. Тем контрастнее выступает игнорирование ключевого для ответа на центральный вопрос суда обстоятельства – поведения непосредственно после убийства. Буданов зовет солдат, говорит, что убитая созналась, что она снайперша, и приказывает под угрозой убийства тайно закопать труп. Только сделав эти распоряжения, он засыпает. При сумеречном состоянии сознания, которое квалифицировали эксперты Центра им. Сербского, так не бывает. Не бывает такого и при психоорганическом синдроме, который диагностировала экспертная комиссия Минздрава. Акты содержат явный перебор в отстаиваемую сторону, вплоть до подсказок суду решений, являющихся прерогативой суда, и целый ряд грубых профессиональных ошибок.

Достаточно сказать, что изнасилование и алкогольное опьянение не были приняты судом к рассмотрению. Мой комментарий относительно алкоголизации Буданова был в последний момент снят в газете «Известия», а четкая аргументация ведущего психиатра-прозектора доктора медицинских наук И.А.Ойфы, убедительно показывающая полную несостоятельность отказа от обвинения Буданова в изнасиловании, не была приобщена судом к делу.

Профессионала отличает, прежде всего, хорошее знание типовых ошибок и типовых фальсификаций, бытующих в их предмете. Суд, реально озабоченный поисками истины, не может обойти необходимость предупреждения и нейтрализации заранее известных приемов фальсификаций, по крайней мере, основного из них – подбора экспертов.

Последняя экспертиза осуществила, наконец, настояния сформировать комиссию из экспертов всех заинтересованных сторон. В результате, сформировалось три группы экспертов, каждая из которых представила свое экспертное заключение. Заключение от потерпевшей стороны представил президент Ассоциации психиатров, наркологов и психологов Чеченской Республики Муса Дальсаев, оставшийся один из шести заявленных членов. Заключение от гособвинения представили два эксперта из трех заявленных: профессор кафедры клинической психиатрии Российского педагогического института (СПб) Анатолий Алехин и начальник амбулаторно-психиатрического отделения III-го Центра судебно-медицинской и криминалистической экспертиз Министерства Обороны Юрий Логинов. Третье заключение представили шестеро экспертов из девяти заявленных защитой Буданова, в том числе опять трое сотрудников Центра им. Сербского. Первые два заключения засвидетельствовали психическое здоровье Буданова: в первом отмечалась аггравация, во втором – психопатические черты личности. Третье фактически вернулось к выводам новочеркасской экспертизы относительно «некоторого ограничения психики Буданова в момент инкриминируемого ему деяния». Таким образом, все эксперты оказались согласны в главном: решение двух последних экспертиз о неспособности Буданова осознавать свои действия и руководить ими в силу сумеречного состояния сознания в момент убийства (экспертиза Центра им. Сербского), либо в силу психоорганического синдрома (экспертиза Минздрава) являются несостоятельными. Если на министерскую комиссию заключение Стюарта Тернера, крупнейшего британского специалиста по посттравматическому стрессовому расстройству, категорически отвергнувшего flashback у Буданова, впрочем, так же как органическое заболевание головного мозга, произвело такое впечатление, что она в тексте своего заключения в свою очередь категорически утверждала отсутствие «какого-либо временного болезненного расстройства психической деятельности» в момент инкриминируемого деяния, то эксперты последней комиссии со стороны Буданова вернулись не только к посттравматическому стрессовому расстройству, но и органическому поражению головного мозга. Единодушие экспертов со стороны Буданова соответствует стилю предыдущих экспертиз. Практика Независимой психиатрической ассоциации России богата примерами полного несогласия с пригласившей стороной. Суд счел более убедительной аргументацию заключения экспертов потерпевшей стороны, мнение которых эксперты стороны защиты назвали «наименее вероятным», т.е., менее вероятным, чем мнение двух предыдущих экспертиз!

Экспертиза Буданова – наглядный урок нам всем во многих отношениях. Отметим лишь несколько.

Первый урок состоит в том, что въяве вернулись прежние времена, что психиатрию снова используют по совсем еще не старым и не забывшимся сценариям. Более того, что это делают ветераны, те самые антигерои нашего предмета, которые сделали было кульбит вперед, публично каясь в признании «политических» сумасшедшими, а потом сделали его обратно. В психиатрии это все тот же Государственный Центр им. Сербского. В деле Буданова ему пришлось сделать у всех на глазах три кульбита - это и есть политизация психиатрии, когда административное управление переходит все границы: профессиональную, научную, этическую, послушно следуя внутриполитической конъюнктуре.

Второй урок – любые несообразности, любые грубые натяжки и передергивания проводятся теперь без всякого смущения, а оппоненты уже не преследуются, а игнорируются или лишаются всяких средств для оппонирования. Государственный Центр им. Сербского, вытесняя НПА России, выступает в ее роли, прикрываясь той же риторикой и пытаясь таким образом «устранить дубляж» государственных и общественных структур. Когда мы узнали про экспертизу полковника Буданова в Центре им. Сербского, мы обратились к директору Центра акад. Т.Б.Дмитриевой с предложением «разделить ответственность в этом нелегком деле» и допустить кого-либо из членов НПА России на экспертизу в качестве наблюдателя (экспертами может назначить только суд), но получили грубую отписку. Мы повторили просьбу через депутатский запрос Сергея Адамовича Ковалева, на который последовало вежливое согласие при условии, что сам Буданов не будет против. Но уже через неделю узнали, что экспертиза состоялась без нас.

Хорошо знакомым с давних пор аккордом прозвучало по ТВ объяснение акад. Дмитриевой нашей отрицательной рецензии: «Ах, эти «независимые», от кого и от чего независимые? Они ведь существуют на западные деньги, а по агентурным данным – на деньги ЦРУ». Как видим, Дмитриева убеждена, что после такого «объяснения», доводы по существу уже не нужны. Сходный прием (а ведь это тест на порядочность) уже использовал вместо полемики с нами в статьях, выступлениях в прессе и судах частый соавтор Дмитриевой проф. Ф.В.Кондратьев, руководитель группы по изучению негативного влияния деструктивных культов в Центре им. Сербского, многократно уличенный нами в фальсификациях. Что оставалось Дмитриевой, когда через неделю после ее публичного политического доноса заключение Центра им. Сербского было отклонено судом? С тех пор на все вопросы корреспондентов о позиции НПА России Дмитриева и ее пресс-служба отвечают: «без комментариев».

Третий урок состоит в ответе на вопрос, возможна ли полноценная судебно-психиатрическая экспертиза в раскаленной ситуации? На примере судебного процесса против буддийской организации «Учение Истины АУМ» сама действительность ответила на него еще в 1995 г. Оба всероссийских психиатрических общества засвидетельствовали научную несостоятельность основного тезиса обвинения – причинения вреда психическому здоровью этой организацией, но данные об этом были фальсифицированы судом, который объявил нас сторонниками прямо противоположной версии.

В деле Буданова атмосфера понятного всем заказа была настолько тяжелой, что почти не нашлось желающих принять в нем добровольное официальное участие. Мы видим в этом очевидную форму протеста профессионального сообщества против давления. Продекларированное в законе право врача на независимую профессиональную позицию лишено каких-либо гарантий. Некоторые отказы были непосредственно связаны с открыто заявленной позицией руководства и опасением потерять свое место. Но еще сложнее было добиться включения в состав экспертной комиссии заявленной кандидатуры потерпевшей стороны. Судьи без объяснения причин отказывали в этом или не приобщали к делу их заключения. И все же сама многозвеньевая растянутая во времени система повышает шансы на успех в самой, казалось бы, невыигрышной ситуации. Таким образом, выяснилась огромная дистанция между заключением независимых специалистов и его дальнейшей собственной судьбой. Хотя высказать строго взвешенное мнение профессионалы могут в любой ситуации, но практическая возможность окончательной реализации этого в условиях грубого давления быстро приближается к небольшой величине. Современная (синергетическая) парадигма основывается как раз на высокой вероятности решающего значения малых факторов в кризисной ситуации. Мы не призываем коллег к геройству. Известно, что «несчастна страна, которая нуждается в героях». Мы призываем их к отстаиванию записанных в законах и кодексах положений. В деле Буданова в конечном счете удалось добиться фактически состязательной экспертизы. В своем отрицательном заключении на акт экспертизы Центра им. Сербского мы предлагали организовать очередную комиссию из экспертов, представляющих обе стороны, и не занимающих высокого должностного положения. Однако очередная экспертная комиссия Минздрава России была укомплектована сплошь из генералитета отечественной психиатрии. Не случайно ее заключение оказалось еще более, до гротескности тенденциозным. И только последняя экспертиза вплотную приблизилась к состязательности, когда суд предоставил реальную возможность обеим сторонам выдвинуть свои кандидатуры.

Четвертый урок состоит в понимании того, чего достигает власть, инициирующая заказную экспертизу? Она достигает желаемой тактической цели без всякого труда: есть Центр им. Сербского, монополист судебной психиатрии, чуть ли не единственное в мире учреждение такого рода, которое гарантирует требуемое заключение. Но в деле Буданова с полной очевидностью выяснилось, что население, независимо от своего сочувствия к Буданову, не сомневалось в его психическом здоровье и смотрело на усилия экспертов, как исполнительность, т.е., очень трезво. – Хороший урок заодно профессиональному снобизму. В результате, репутация судебно-психиатрической экспертизы никогда еще не падала так низко. Такие дела девальвируют используемый инструмент без всякого проку, более того – даже остатки доверия к нему улетучиваются. Даже ловко придуманная и раскрученная психологами Центра им. Сербского версия снайперши послужила только удобным способом психологически оправдать преступление Буданова для его сторонников. Но каково у всех этих экспертов, психологов и психиатров, на душе потом? Каково их самоуважение? Так порождается и закрепляется этический релятивизм, манипулятивность, цинизм. А у совестливых – алкоголизация. Наконец, обманывая других, власть в конце концов обманывается сама. Она обманывает саму себя еще и тем, что перестает адекватно понимать и ситуацию, и то, какая тактика для нее оптимальна. В результате, мы постоянно видим, как с точки зрения государственного интереса, государственной выгоды тактика властей не выдерживает критики, как она мелка и ограничена. Итак, использование грязных технологий неизбежно мстит за себя нередко с самой неожиданной стороны.

Пятый урок состоит в четком напоминании четырьмя качаниями дела Буданова, что точка в таких делах не ставится, и пребывать в самоуспокоении от выигранного дела не приходится: политизация – это обреченность качаться на волнах меняющейся политической конъюнктуры, независимо ни от каких профессиональных, научных, этических ценностей. Технологичность в таких условиях не просто дегуманизируется, она вырождается.

Следующий шестой урок состоит в поразительном самом по себе факте: несколько бригад опытных специалистов, профессионалов с большим стажем, руководителей государственной психиатрии, располагая беспредельным во всех отношениях протекционизмом, позицией карт-бланш, не сумели создать заключения, убедительного не только в глазах коллег, но даже в глазах непрофессионалов. Это ли не значит, что истина ощутима интуитивно, что она существует и что это реальная сила.

И, наконец, еще одним, седьмым уроком, далеко не последним, но уроком, которым мы хотим кончить, является ярко проявившееся бессилие чисто силового давления, даже когда оно преобладает и, кажется, правит бал. В деле Буданова безусловный монополист судебной психиатрии – Центр им. Сербского – уверенный в послушности суда и благоволении властей, собственно сам выступающий как представитель власти, тем не менее, в лице Дмитриевой чувствует, что его возможности ограничены одним этим измерением и организует утечку информации из своего Центра: она жалуется всем в Центре на оказываемое на нее сильное давление. Мы видим здесь не просто попытку спасти лицо, мы видим признание силы общественного мнения и репутации в профессиональном сообществе.

Ю.С.Савенко

Определение

о назначении комиссионной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы (12 мая 2003 г.)

Северо-Кавказский окружной военный суд в составе:

Председательствующего Букреева В.В.,

народных заседателей Иванниковой Т.В. и Течиевой Т.В.,

с участием государственных обвинителей помощника Главного военного прокурора полковника юстиции Милованова В.В., старшего военного прокурора Управления Главной военной прокуратуры подполковника юстиции Расторгуева В.В.,

подсудимого Буданова Ю.Д.,

защитника Дулимова А.Г., ...

с участием потерпевших Кунгаева В.У., Бошаевой Р.А.,

представителя потерпевших адвоката Хамзаева А.М.,...

представителей ответчиков – Министерства финансов РФ Сиротенко А.Н.

и переводчика Дакаевой А.М.,

рассмотрев материалы уголовного дела в отношении Буданова Ю.Д., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п. «в» ч.2 ст.105, ч.3 ст.126, п.п. «а», «в» ч.3 ст.286 УК РФ,

установил:

В ходе судебного разбирательства представитель потерпевших адвокат Хамзаев А.М. заявил ходатайство о назначении повторной комиссионной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы...

По данному уголовному делу в связи с возникшими сомнениями во вменяемости Буданова проведено пять судебно-психиатрических экспертиз:

  1. В мае 2000 года амбулаторная экспертиза, проведенная внештатной судебно-психиатрической комиссией в составе психиатров-экспертов СКВО и психолога ЮРЦ СЭ, выявила у Буданова признаки «органического поражения головного мозга с эмоционально-волевыми нарушениями и невротическими проявлениями» и признала необходимым проведение стационарной судебно-психиатрической экспертизы в условиях психиатрического стационара специализированного типа.
  2. По постановлению органов предварительного следствия с 31 июля по 30 августа 2000 г. проведена стационарная комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза экспертами-врачами Новочеркасской областной психоневрологической больницы.

    3. Согласно заключению экспертов от 30 августа 2000 г. Буданов в период инкриминируемых ему деяний страдал и страдает в настоящее время органическим расстройством личности и поведения в связи с травмой головного мозга, которое не лишает его возможности правильно прогнозировать свои действия и предвидеть их последствия; при совершении противоправных действий в отношении Багреева он находился в состоянии простого алкогольного опьянения, мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, а в момент совершения убийства Кунгаевой – находился в кратковременном, переходящем, ситуационно-обусловленном психоэмоциальном состоянии кумулятивного аффекта (вариант физиологического аффекта), не мог в полной мере осознавать фактический характер и значение своих действий и осуществлять их произвольную волевую регуляцию и контроль.

  3. В ходе судебного заседания, в период с 19 апреля по 9 июля 2001 г., судебно-психиатрическим экспертом отдела судебно-психиатрической экспертизы Центральной судебно-медицинской лаборатории министерства обороны РФ Буданову проведена судебно-психиатрическая экспертиза.

    4. Эксперт-психиатр в своем заключении посчитал, что в связи с неопределенностью, противоречивостью и неполнотой данных, содержащихся в материалах дела, а также для определения годности Буданова к военной службе необходимо проведение повторной стационарной судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы.

  4. 24 сентября 2001 года согласно определению суда была завершена повторная стационарная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза, производство которой поручалось врачам специалистам отдела СПЭ ЦСМЛ министерства обороны и государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского.

    5. Экспертная комиссия пришла к заключению, что у Буданова имеется состояние неустойчивой компенсации органического поражения головного мозга травматического генеза с психопатизацией личности, сочетающееся с посттравматическим стрессовым расстройством. В период совершения правонарушения по ст.286 УК РФ (эпизод с Багреевым) и ст. 126 УК РФ (похищение Кунгаевой) он не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В период, относящийся к убийству Кунгаевой, у Буданова развилось временное болезненное расстройство психической деятельности в форме острой психогенной декомпенсации психотического уровня. Указанное болезненное состояние характеризовалось сумеречным расстройством сознания, возникшим на высоте аффективного возбуждения, что лишало его способности сознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

  5. 3 июля 2002 года определением суда назначена повторная стационарная судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза. При этом суд в определении указал, что в заключении от 24 сентября 2001 года отсутствует полный анализ всех материалов дела, в частности не даны оценки влиянию на действия Буданова предшествующего употребления алкоголя, а также его поведению после совершенного деяния; не получили должного отражения ответы на вопросы суда; не вполне соответствует требованиям закона прямое предложение экспертов признать подсудимого невменяемым и игнорирование ими методики классифицирования болезней, установленной Международной классификацией болезней, адаптированной для использования в Российской Федерации.

Проведя экспертизу, эксперты в своем заключении от 18 сентября, 14 ноября 2002 г. пришли к выводам о том, что Буданов страдал ранее и страдает в настоящее время хроническим психическим расстройством в форме органического поражения головного мозга травматического генеза с выраженными и стойкими изменениями личности в сочетании с посттравматическим стрессовым расстройством, в период совершения инкриминируемых ему деяний он не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и не мог руководить ими, в материалах уголовного дела, в том числе относящихся к судебному разбирательству, нет достаточных данных для клинической верификации у Буданова в исследуемых ситуациях состояния острой алкогольной интоксикации.

Между тем данное заключение вызывает сомнения в своей обоснованности.

В частности, подробно приведя обстоятельства, подтверждающие, по мнению экспертов, их выводы о психическом и психологическом состоянии подсудимого, они фактически оставили без какой-либо оценки те обстоятельства, внимание на которые обращал суд, трижды назначая психиатрические экспертизы. В заключении не содержится экспертного анализа обстоятельств, характеризующих объективную сторону вмененных подсудимому деяний по отношению к потерпевшим Багрееву и Кунгаевой, а именно: характеристики места происшествия (в отношении Багреева – безосновательное требование Федорова применить артиллерийское вооружение по дому на окраине села под видом проверки боевой готовности, способ выяснения Будановым причин претензий Федорова к Багрееву, предпринятые им меры к Багрееву; в отношении Кунгаевой – насильственный захват потерпевшей, перемещение ее на боевой машине и удержание в ночное время на территории полка в закрытом пространстве автомобильного кузова, отсутствие в кузове других лиц, наличие вокруг вооруженной охраны, оружия у подсудимого). Оставлены без внимания указания суда о необходимости соотношения личностей подсудимого и потерпевшей (различия полов, физического статуса, соотношения сил, возраста, жизненного опыта). Некоторые данные, использованные экспертами, прямо противоречат другим имеющимся в деле доказательствам, которые также оставлены без надлежащей оценки. Со слов Буданова Кунгаева характеризуется как физически крепкая девушка, оказавшая сопротивление подсудимому, общавшаяся с ним на русском языке и угрожавшая ему расправой с использованием выражений, присущих человеку, хорошо знающему язык. Между тем, из показаний потерпевших и свидетелей следует, что Кунгаева была хрупкой девушкой невысокого роста, которая во время захвата от страха упала в обморок, к тому же она не знала русского языка. Подобную избирательность в использовании материалов дела суд пытался предотвратить, предложив экспертам оценить состояние Буданова в зависимости от различных вариантов развития ситуации и поведения. Однако эксперты не выполнили указание суда.

При оценке психического и психологического состояния Буданова в период с октября 1999 года по март 2000 года эксперты оставили без внимания, что в этот период Буданов, исполняя служебные обязанности, успешно командовал вверенным ему полком, участвовал в боевых действиях, продвигался по службе, был удостоен наград, присвоения воинского звания «полковник» досрочно и вел себя в этой обстановке с объективной стороны вполне адекватно, не проявляя признаков каких-либо нарушений своего сознания, осмысления происходящих событий, интеллектуальной обработки поступающей к нему информации, в том числе и в ходе непосредственно самих боевых действий. Его поведение характеризовалось как продуманное, логически последовательное, мотивированное, в том числе и по сокрытию следов убийства Кунгаевой.

В ходе исследования консультанты терапевт и невролог, обнаружив признаки заболеваний, рекомендовали провести более тщательное обследование Буданова, однако их рекомендации не были выполнены, в силу чего автор ходатайства выразил обоснованные сомнения в объективности установленного диагноза.

Суд соглашается и с доводом о не достаточной обоснованности данного заключения в части отрицания экспертами факта алкогольного опьянения подсудимого на момент совершения инкриминируемых деяний, поскольку его можно было доказать расчетным путем.

В ходе судебного разбирательства по ходатайствам сторон суд назначил экспертизы для определения характера и степени тяжести травм головы у подсудимого и концентрации этилового спирта у него в крови, результаты которых подлежат исследованию при оценке психического и психологического состояния Буданова.

С учетом изложенного суд полагает, что описанные противоречия в заключениях экспертов преодолеть путем их допросов невозможно и приходит к выводу о необходимости назначения повторной комиссионной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы...

Определение

о формировании комиссии экспертов для проведения повторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы (4 июня 2003 г.)

Северо-Кавказский окружной военный суд установил :

12 мая 2003 года Северо-Кавказским окружным военным судом по настоящему делу назначена повторная комиссионная комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза.

При обсуждении вопроса о том, кому надлежит поручить формирование состава комиссии, стороны предложили суду принять на себя полномочия по определению состава комиссии экспертов.

С целью формирования состава комиссии стороны предложили кандидатов.

Так, государственный обвинитель Милованов В.В. предложил в состав комиссии начальника амбулаторного психиатрического отделения 111 Центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Министерства обороны РФ Логинова Ю. Е., начальника психологического отдела Санкт-Петербургского университета МВД России, доктора психологических наук, доктора медицинских наук профессора Рыбникова В.Ю., консультанта-невролога ЗАО «Медвенчур» кандидата медицинских наук, старшего научного сотрудника Коваленко И.Ю., профессора кафедры клинической психологии Российского Государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, доктора медицинских наук, доцента Алехина А.Н.

Потерпевшие Кунгаев В.У., Бошаева Р.А. и их представитель адвокат Хамзаев А.М. предложили включить в состав комиссии главного врача Республиканского наркологического диспансера Чеченской Республики, президента Ассоциации психиатров, наркологов и психологов, кандидата медицинских наук, доцента Чеченского государственного университета Дальсаева М.А., заведующего кафедрой Кабардино-Балкарского государственного университета Теммоева Д.Ч., профессора Метелицу Ю.Л., профессора Московского научно-исследовательского института психиатрии доктора медицинских наук Гофмана А.Г., заведующего отделением психоневрологического диспансера г. Набережные Челны Республики Татарстан Комиссарова А.Г. и Манкиева А.Д.

Защитник адвокат Дулимов А.Г. предложил в состав комиссии заведующего амбулаторной экспертизой Волгоградской областной психиатрической больницы №2 Завражнова Ю.М., заведующего кафедрой психиатрии, наркологии и клинической психологии Белгородского государственного университета, доктора медицинских наук, профессора Руженкова В. А., руководителя лаборатории судебной сексологии Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского, доктора медицинских наук, профессора Ткаченко А. А., руководителя отделения экзогенных психических расстройств Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского, доктора медицинских наук, профессора Вандыш-Бубко В. В., старшего научного сотрудника Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского, кандидата психологических наук Савину О. Ф., заведующего Курским региональным центром судебной психиатрической экспертизы при Курской психиатрической больнице Жардецкого А. Н., главного врача Вологодской областной психиатрической больницы Прахова В. Е., врача-эксперта Пензенского объединения «Психиатрия и наркология» Сапегина В. П.

К назначенному судом сроку 3-4 июня 2003 года (по приглашению суда) для участия в формировании комиссии прибыли Завражнов Ю.М., Руженков В. А., Ткаченко А. А., Вандыш-Бубко В. В., Савина О. Ф., Жардецкий А. Н., Дальсаев М.А., Гофман А. Г., Логинов Ю. Е., Рыбников В.Ю., Коваленко И.Ю., Алехин А.Н.

Приглашенные Прахов В.Е., Сапегин В.П., Теммоев Д.Ч. сообщили о невозможности участия в производстве экспертизы по различным основаниям.

В связи с неявкой Метелицы Ю.Л. представитель потерпевшего адвокат Хамзаев А.М. заявил, что просит суд обеспечить кандидата в экспертную комиссию визой для прибытия в Российскую Федерацию из Канады, и предложил не спешить формировать комиссию. Кроме того, 3 июня 2003 года адвокат Хамзаев предложил включить в состав комиссии Комиссарова А.Г., а 4 июня 2003 года – Манкиева А.Д. и продлить срок формирования комиссии до 10 июня 2003 года.

При обсуждении кандидатур стороны выразили следующие мнения.

Государственный обвинитель Милованов В.В. поддержал кандидатуры Руженкова В.А., Дальсаева М.А., Рыбникова В.Ю., Коваленко И.Ю., Алехина А.Н., Логинова Ю.Е.

Государственный обвинитель заявил отводы: Жардецкому А.Н. – как лицу, в отношении которого возникли сомнения в возможности объективного и всестороннего изучения материалов уголовного дела, и зависимому от диссертационного совета Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии имени В.П. Сербского, в который входят эксперты, принимавшие участие в прежних экспертизах, Завражному Ю.М. – как находящемуся в прямом подчинении главному психиатру Южного федерального округа Косенко В.Г., который принимал участие в предыдущей экспертизе и комментировал в средствах массовой информации ее результаты как единственно верные, Ткаченко А.А., Вандыш-Бубко В.В., Савиной О.Ф. – как сотрудникам Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии имени В.П. Сербского, подчиненным его директору Дмитриевой Т.Б., которая, не будучи экспертом по настоящему делу, вместе с тем, выразила в средствах массовой информации осведомленность о содержательной стороне имеющихся в нем материалов и мнение о правильности выводов экспертов, кроме того, пресс-служба Центра комментировала будущие результаты возможного экспертного исследования, Метелице Ю.Л. как лицу, не отвечающему требованиям, предъявляемым к эксперту в соответствии с ФЗ от 31 мая 2001 г. «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», к тому же, не прибывшему в установленный срок в судебное заседание и не имеющему возможности в обозримом будущем прибыть в Российскую Федерацию из-за отсутствия визы.

Государственный обвинитель посчитал возможным в случае явки кандидатов, предложенных адвокатом Хамзаевым А.М., обсудить их кандидатуры 10 июня 2003 года и при необходимости дополнить состав комиссии.

Потерпевшие Кунгаев В.У., Бошаева Р.А. и их представитель адвокат Хамзаев А.М. поддержали мнение государственного обвинителя в отношении всех кандидатур, кроме Метелицы Ю.Л.

Защитник адвокат Дулимов А.Г. заявил отвод Логинову Ю.Е. как лицу, проходящему военную службу, Рыбникову В.Ю. и Коваленко И.Ю. как лицам, имеющим незначительный стаж работы в качестве экспертов, и подержал мнение государственного обвинителя в отношении Метелицы Ю.Л.

Подсудимый заявил отвод Логинову Ю.Е. как лицу, зависимому по характеру военной службы от руководства военного ведомства.

Рыбников В.Ю. заявил себе самоотвод ввиду сложности настоящего дела и отсутствия достаточного для производства данной экспертизы стажа экспертной деятельности.

Обсудив мнения сторон и принимая во внимание содержание ст.ст.2, 4 , 6-8, 16-18, 41 ФЗ от 31 мая 2003 года №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», суд не находит оснований для отводов Завражному Ю. М., Ткаченко А.А., Вандыш-Бубко В.В., Савиной О.Ф., Логинову Ю.Е. и Коваленко И.Ю.

Поскольку Рыбников В.Ю. действительно имеет небольшой стаж экспертной деятельности и посчитал данный экспертный случай для себя сложным, суд принимает его самоотвод.

Исходя из того, что Прахов В.Е. сменил род своей деятельности и прекратил практические занятия судебной психиатрией, суд принимает и его самоотвод.

Учитывая сообщение представителя потерпевшего Хамзаева А.М. об отказе от участия в работе комиссии Теммоева Д.Х. по причине состояния здоровья, суд принимает его самоотвод.

Суд не находит оснований для рассмотрения кандидатур Сапегина В.П., , Метелицы Ю.Л., Комиссарова А.Г. и Манкиева А.Д., поскольку не располагает возможностью установить их личность и другие данные, необходимые для принятия данного решения. Кроме того, суд не усматривает законных оснований для обращения к министерству иностранных дел с просьбой о предоставлении Метелице Ю.Л. визы для въезда в Российскую Федерацию с целью рассмотрения его в качестве кандидата в состав данной экспертной комиссии.

В настоящее время не имеется оснований для установления лицам, желающим прибыть в судебное заседание для рассмотрения их в качестве кандидатов в состав комиссии, иного срока, кроме ранее установленного судом.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 256 и 283 УПК РФ, военный суд

определил:

Производство повторной комиссионной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы поручить комиссии экспертов в составе: Завражнова Ю.М., Руженкова В. А., Ткаченко А. А., Вандыш-Бубко В. В., Савиной О. Ф., Жардецкого А. Н., Дальсаева М.А., Гофмана А. Г., Логинова Ю. Е., Коваленко И.Ю., Алехина А.Н.

От редактора. Таким образом, из шести членов заявленных потерпевшей стороной, в комиссии остался только М.А.Дальсаев. Проф. А.Г.Гофмаг не смог оставаться в Ростове-на-Дону требовавшееся длительное время, однако успел изучить материалы дела, уместившиеся на CD. Кроме того, мы обогатились с ним непосредственными впечатлениями от поведения Буданова в зале суда. А.Г.Комиссаров не успел во-время попасть на заседание суда из-за отсутствия авиа-связи между Ростовом-на-Дону и Набережными Челнами. Проф. Ю.Л.Метелицу, в прошлом заведующего отделом Центра им. Сербского, а сейчас профессора судебной психиатрии в столице штата Альберта г. Эдмонтон (Канада), отвел его родной Центр. А между тем, его участие было бы наиболее продуктивным, как превосходного знатока как отечественного, так и международного состояния судебной психиатрии. В определении суда не нашла отображения попытка А.М.Хамзаева утвердить Ю.С.Савенко в качестве представителя Розы Кунгаевой. В результате оживленной полемики разных сторон его кандидатура была, в конце концов, отклонена Дулимовым на основании необходимости по новому законодательству для роли представителя юридического образования.

Определение

о постановке вопросов комиссии экспертов психиатров и психологов

(6 июня 2003 г.)

Северо-Кавказский окружной военный суд... определил:

Производство экспертизы назначить в судебном заседании (вне экспертного учреждения) в г. Ростове-на-Дону.

На разрешение экспертам поставить следующие вопросы:

  1. Страдал ли ранее и страдает ли в настоящее время Буданов Ю.Д. каким-либо хроническим психическим расстройством, временным психическим расстройством, слабоумием либо иными болезненными состояниями психики?

    2. Если страдает, то, каким именно, с какого времени и каково его название в соответствии с международной классификацией болезней, адаптированной для использования в РФ?

  2. Мог ли Буданов Ю.Д. во время совершения инкриминируемых ему деяний осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими?
  3. Не находился ли Буданов Ю.Д. в период совершения инкриминируемых ему деяний в каком-либо эмоциональном состоянии, которое могло бы существенно повлиять на его поведение при совершении этих деяний?
  4. Нуждается ли Буданов Ю.Д. в применении к нему принудительной меры медицинского характера, если нуждается, то какой?
  5. Годен ли Буданов Ю.Д. по своему психическому состоянию к военной службе на период времени, относящийся к совершению инкриминируемых ему деяний, и годен ли он к военной службе в настоящее время?

Для производства экспертизы предоставить экспертам возможность исследовать самого подсудимого Буданова Ю.Д., все материалы уголовного дела, а также перечень доказательств, которые государственный обвинитель считает необходимым положить в основу экспертного исследования.

В удовлетворении ходатайства потерпевшей Бошаевой Р.А. об объявлении перерыва на неопределенное время для поиска «бесплатного» адвоката, которого в будущем она намерена просить допустить в качестве ее представителя с той целью, что он поможет ей сформулировать перед экспертами вопросы, отказать.

Письменные вопросы государственного обвинителя и перечень доказательств для учета в экспертном исследовании, составленный государственными обвинителями, приобщить к материалам дела.


Выводы заключения № 9 комиссии судебно-медицинских экспертов от12 мая 2003 г.

1. А). В представленных для исследования документах имеются данные о наличии у Буданова Ю.Д. патологического состояния – энцефалопатии с преимущественным поражением верхних отделов ствола мозга на уровне вегетативной дисфункции по смешанному типу с дисрегуляцией сосудистого тонуса и недостаточностью кровоснабжения преимущественно в вертебро-базиллярном бассейне, что по существу является дистрофическими изменениями головного мозга с преимущественным поражением верхних стволовых отделов мозга, с функциональными нарушениями деятельности внутренних органов, тонуса сосудов шейного отдела позвоночника и основания мозга, которые вызывают недостаточность мозгового кровообращения.

В связи с неполнотой клинических данных, ограниченностью проведенных для установления диагноза инструментальных и лабораторных исследований, с преобладанием в медицинских документах результатов исследований функций центральной нервной системы и отсутствием исследований, направленных на выявление ее морфологических изменений, косвенный и неубедительный характер результатов этих исследований, возможность различной их трактовки, не позволяет высказаться о наличии у Буданова Ю.Д. каких-либо телесных повреждений и их последствий, вызвавших «посттравматическую энцефалопатию с преимущественным поражением верхних отделов ствола мозга на уровне вегетативной дисфункции по смешанному типу с дисрегуляцией сосудистого тонуса и недостаточностью кровообращения преимущественно в вертебро-базиллярном бассейне» (см. выше), указанную в медицинских документах.

Б). В представленных документах имеются данные о наличии у Буданова Ю.Д. «окрепших рубцов волосистой части головы» и «несколько мелких осколков в мягких тканях волосистой части головы». Данных о повреждениях костей черепа, оболочек и вещества головного мозга не выявлено...

3. В соответствии с МКБ-10 указанное в медицинских документах Буданова Ю.Д. патологическое состояние – энцефалопатия с преимущественным поражением верхних отделов ствола мозга на уровне вегетативной дисфункции по смешанному типу с дисрегуляцией сосудистого тонуса и недостаточностью кровоснабжения преимущественно в вертебро-базиллярном бассейне, определяется как

Класс VI «БОЛЕЗНИ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ»

G 93 «Другие поражения головного мозга»

G 93.4 «Энцефалопатия неуточненная».

4. Подтвердить травматическую причину возникновения у Буданова Ю.Д. указанного в медицинских документах патологического состояния невозможно из-за

а) отсутствия в представленных документах достоверных объективных клинических данных, подтверждающих травмы головного мозга;

б) недостаточного объема инструментальных исследований морфологии центральной нервной системы;

в) наличия в представленных документах неубедительных косвенных и допускающих различную трактовку этиологии и патогенеза (возникновения и развития болезни) результатов проведенных физикальных и инструментальных методов исследования.

5. Каких-либо объективных клинических данных, служащих обоснованием указанных в записях от 15 октября и 17 ноября 1999 года диагнозов: «легкая контузия» и «контузия легкой степени», в медицинской книжке Буданова Ю.Д. не имеется.

Начальник неврологического отделения, главный невропатолог округа, полковник медслужбы В.Гребенщиков

Начальник нейрохихургического отделения, главный нейрохихург округа, полковник медслужбы В.Мартынов

Главный судебно-медицинский эксперт округа подполковник медслужбы А.Ермаков


Выводы заключения № 10 комиссии судебно-медицинских экспертов от 4 июня 2003 г.

На основании проведенных исследований комиссия экспертов приходит к следующим выводам:

  1. У Буданова Ю.Д. травматическое происхождение патологических изменений центральной нервной системы исключается. Это подтверждается выявленной при компьютерной томографии 21.05.03 г. симметричностью мозговых структур, отсутствием локальных очагов поражения и неярко выраженными морфологическими изменениями головного мозга, субъективностью данных о травмах головы и функциональных характером изменений, указанных в представленных на исследование медицинских документах и других материалах дела.
  2. В связи с тем, что исключено травматическое происхождение патологических изменений головного мозга, «органическое расстройство личности в связи с травмой головного мозга» также исключается. Учитывая отсутствие каких-либо травматических изменений со стороны центральной нервной системы у Буданова Ю.Д. исследование других органов и систем (сердечно-сосудистой, дыхательной, пищеварительной и других) для определения влияния травмы на «органическое расстройство личности», нецелесообразно.

Эксперты В.Гребенщиков, В.Мартынов, А.Ермаков


Выводы заключения № 135/03 судебно-медицинских экспертов от 5 мая 2003 г.

Таким образом:

- при приеме 150 г 40 водки (в заданных условиях экспертной задачи) Ю.Д.Буданов должен был находиться в состоянии легкого опьянения с момента приема (в 16 часов 26.03.2000 г.) до 20 часов 26.03.2000 г.;

- при приеме 200 г 40 водки (в заданных условиях экспертной задачи) Ю.Д.Буданов должен был находиться в состоянии легкого опьянения с момента приема (в 16 часов 26.03.2000 г.) до 22 часов 26.03.2000 г.;

при приеме 250 г 40 водки (в заданных условиях экспертной задачи) Ю.Д.Буданов должен был находиться в состоянии легкого опьянения с момента приема (в 16 часов 26.03.2000 г.) до 1 часа 27.03.2000 г. ...

При приеме 150 г 56 водки (в заданных условиях экспертной задачи) Ю.Д.Буданов должен был находиться в состоянии легкого опьянения с момента приема (в 16 часов 26.03.2000 г.) до 23 часов 26.03.2000 г.;

- при приеме 200 г 56 водки (в заданных условиях экспертной задачи) Ю.Д.Буданов должен был находиться в состоянии опьянения средней степени с момента приема (в 16 часов 26.03.2000 г.) до 19 часов 26.03.2000 г.; в состоянии легкого опьянения - с 19 часов 26.03.2000 г. до 3 часов 27.03.2000 г.;

- при приеме 250 г 56 водки (в заданных условиях экспертной задачи) Ю.Д.Буданов должен был находиться в состоянии опьянения средней степени с момента приема (в 16 часов 26.03.2000 г.) до 23 часов 26.03.2000 г.; в состоянии легкого опьянения - с 23 часов 26.03.2000 г. до 6 часов 27.03.2000 г..

При этом следует отметить, что временные интервалы перехода от состояния опьянения средней степени к легкому опьянению и от легкого опьянения к состоянию так называемого «незначительного влияния алкоголя» (когда его концентрация в крови колеблется от 0,3 до 0,5 % ) являются относительными. Следовательно, факт присутствия этилового алкоголя в организме Ю.Д.Буданова должен обязательно учитываться при проведении иных судебных экспертиз (например, психолого-психиатрической экспертизы), даже в тех интервалах времени, когда расчетная концентрация алкоголя в крови снизилась менее 0,5% ).

Эксперты В.В.Кокутин, Ю.И.Соседко


Выводы заключения № 149/03 дополнительной судебно-медицинской экспертизы от 26 мая 2003 г.

Для экспертного решения поставлен вопрос:

Какая концентрация этилового спирта в крови могла быть у Буданова Ю.Д. в период с 16 часов 26 марта до 4 часов 27 марта при условии употребления им во время приема пищи в обеденное время с 14 до 15 часов 150, 200 или 250 граммов водки «Гжелка» крепостью 40 градусов и весе Буданова 80, 90, 100, 105, 107 кг?

... Для указанной массы тела и количества принятого алкоголя предельное время содержания алкоголя в крови выглядит следующим образом:




Заключение

экспертов, участвующих в производстве повторной судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы Буданова Юрия Дмитриевича, 1963 г. рожд., обвиняемого по ст. ст. 105 ч. 2 п. «в», 126 ч.3., 286 ч.3 п.п. «а», «в» УК РФ, Ростов-на-Дону, 30.06.2003

Из 188 листов, составивших 3 разных заключения под этим общим наименованием, мы приводим лишь их резулятивные части.

Заключение экспертов со стороны Буданова

...Как следует из материалов уголовного дела и данных настоящего комплексного клинико-психологичексого обследования, в период времени, относящийся к совершению инкриминируемого ему деяния в отношении похищения Кунгаевой Э.В. (ст. 126 ч.3. УК РФ) такие проявления психических расстройств Буданова Ю.Д. как аффективная ригидность, склонность к застреванию на отрицательных переживаниях, обладающих повышенной субъективной значимостью, повышенная сензитивность, потребность в признании окружающих и самоутверждении, выраженное стремление к лидерству, демонстративность, самоуверенность определили сужение интеллектуально-волевого контроля поведения. Поэтому имеющиеся у него психические расстройства, с учетом констатированного экспертом-психологом существенного влияния на поведение Буданова Ю.Д. индивидуально-психологических особенностей в совокупности с характеристиками актуального психологического состояния, ограничивали его возможность в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В отношении состояния Ю.Д.Буданова в период времени, относящийся к совершению инкриминируемого ему деяния по ст. 105 ч.2 п. «в» УК РФ (убийство Э.В.Кунгаевой) эксперты не могут прийти к категоричному выводу в связи с противоречивостью и недостаточностью исчерпывающих сведений, содержащихся в материалах уголовного дела, относящихся к обстоятельствам происшедшего. Вместе с тем имеющиеся данные позволяют экспертам высказаться в отношении степени вероятности некоторых из экспертных решений. В силу наличия у Буданова Ю.Д. психических расстройств в виде органического личностного расстройства в сочетании с посттравматическим стрессовым расстройством, а также имеющихся описаний его состояния и поведения непосредственно после случившегося, свидетельствующих о дезорганизации психической деятельности на фоне аффекта растерянности наименее вероятным является заключение о полностью сохранной возможности подэкспертного в момент данного инкриминируемого ему деяния осознавать фактический характер и общественную опасность своих действия и руководить ими. Маловероятным является заключение о наличии у Буданова Ю.Д. во время данного инкриминируемого ему деяния столь выраженного психического расстройства (психотического уровня), чтобы лишить подэкспертного возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими. Об этом свидетельствуют имеющиеся в деле описания его поведения, говорящие об относительно сохранных последовательности и целенаправленности его поведения непосредственно после случившегося, о поддержании в то время вербального контакта с целым рядом свидетелей, в том числе подразумевающего осознание смерти потерпевшей и собственной причастности к ней, отсутствие отчужденности от своих действий и их оправдание, а также принятие мер по скрытию содеянного. Высоковероятным (при условии доказанности наличия у него к моменту данного инкриминируемого ему деяния убежденности в причастности потерпевшей и/или членов ее семьи к бандформированиям), с учетом вывода эксперта-психолога о высокой верояности развития у Ю.Д.Буданова в то время атипично протекающего аффекта, является заключение об ограничении его способности в тот период времени в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими. В пользу данного заключения свидетельствует наличие у него патологически измененной почвы в виде обнаруженного у него органического расстройства личности смешанного генеза в сочетании с посттравматическим стрессовым расстройством, выражающихся в том числе в патохарактерологических особенностях в виде эгоцентричности, доминантности, категоричности суждений, максимализма с высокой мотивацией достижения успеха и потребности в самоутверждении, самостоятельности и независимости в принятии решений с труднокорригируемым характером суждений и установок, аффективной ригидности, склонности к деструктивным формам реагирования с агрессивными вспышками и к самовзвинчиванию, отреагированию отрицательных эмоций в агрессивных действиях, сопровождающихся дезорганизацией деятельности в субъективно сложных ситуациях с нарушениями произвольной саморегуляции деятельности. Имеющиеся у Ю.Д.Буданова психические расстройства в настоящее время (в том числе в виде некоторых мотивационных колебаний, неустойчивости позиции, повышенной тревожности, сензитивности и внутренней уязвимости, недоверчивости, а также демонстративности, склонности к аффективным протестным реакциям с тенденцией к самовзвинчиванию при снижении порога фрустрации и ресурсов интеллектуально-волевого самоконтроля) относятся к категории психических недостатков, препятствующих Ю.Д.Буданову осуществлять свое право на защиту, хотя не препятствуют его способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания. По своему психическому состоянию Буданов Ю.Д., как страдающий органическим личностным расстройством в сочетании с посттравматическим стрессовым расстройством, в соответствии с ч.2 ст. 97, ч.2. ст. 99 УК РФ в случае его осуждения нуждается в амбулаторном принудительном наблюдении и лечении у психиатра.

Ответы экспертов-психиатров на вопросы суда:

  1. Буданов Ю.Д. обнаруживает признаки органического личностного расстройства в связи со смешанными заболеваниями (травмы и сосудистое заболевание головного мозга) (F. 07.08), развившегося у него примерно с октября 1999 г., а также посттравматического стрессового расстройства (F. 43.1), признаки которого наблюдались у него примерно с февраля 2000 г.
  2. В период времени, относящийся к совершению инкриминируемого ему деяния в превышении должностных полномочий (ст. 286 ч.3 п. «а», «в» УК РФ), имеющиеся у Буданова Ю.Д. психические расстройства ограничили его способность в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими (в смысле ст. 22 УК РФ).

    3. В период времени, относящийся к совершению инкриминируемого ему деяния в отношении похищения Кунгаевой Э.В. (ст. 126 ч.3 УК РФ), имеющиеся у Буданова Ю.Д. психические расстройства ограничивали его способность в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими (в смысле ст. 22 УК РФ).

    В период времени, относящийся к совершению инкриминируемого ему деяния по ст. 105 ч. 2 п. «в» УК РФ (убийство Э.В.Кунгаевой), высоковероятным (при условии доказанности наличия у него к моменту данного инкриминируемого ему деяния убежденности в причастности потерпевшей и/или членов ее семьи к бандформированиям), с учетом вывода эксперта-психолога о высокой вероятности развития у Ю.Д.Буданова в то время атипично протекающего аффекта, является заключение о том, что наблюдавшиеся у него психические расстройства ограничивали его способность в тот период времени в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими (в смысле ст. 22 УК РФ).

  3. Ответ на третий вопрос входит в компетенцию эксперта-психолога.
  4. По своему психическому состоянию Буданов Ю.Д., как страдающий органическим личностным расстройством в сочетании с ПТСР, в случае его осуждения нуждается в амбулаторном принудительном наблюдении и лечении у психиатра.
  5. Ответ на пятый вопрос в компетенцию данного состава экспертов не входит.

    6. Ответ, сформулированный по инициативе экспертов: Имеющиеся у Ю.Д.Буданова психические расстройства относятся к категории психических недостатков, препятствующих ему самостоятельно осуществлять свое право на защиту, хотя не лишают его способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания.

    Зав. отделением амбулаторных судебно-психиатрических экспертиз ГУЗ «Волгоградская обл. клиническая психиатрическая больница № 2» Ю.М.Завражнов (стаж 23 года),

    Зав. Кафедрой психиатрии, наркологии и клинической психологии белгородского государственного университета д.м.н., проф. В.А.Руженков 9стаж 23 года),

    Руководитель Отдела судебно-психиатрических экспертиз в уголовном процессе, руководитель Лаборатории судебной сексологии ГНЦ социальной и судебной психиатрии им. В.П.Сербского МЗ РФ д.м.н., проф. А.А.Ткаченко (стаж 18 лет),

    Руководитель отделения экзогенных психических расстройств ГНЦ социальной и судебной психиатрии им. В.П.Сербского МЗ РФ д.м.н., проф. В.В.Вандыш-Бубко (стаж 31 год),

    Зав. Курским региональным центром судебной психиатрической экспертизы при Курской психиатрической больнице А.Н.Жардецкий (стаж 27 лет)

Ответы эксперта-психолога на вопросы суда:

В момент совершения инкриминируемого Буданову Ю.Д. деяния в превышении должностных полномочий (ст. 236 ч. 3 п.п. «а», «в») и в отношении похищения Кунгаевой Э.В. (ст. 126 ч. 3 УК РФ) он не находился в состоянии физиологического аффекта или ином эмоциональном состоянии, которое оказывало бы существенное влияние на его сознание и деятельность. Ответ, сформулированный по инициативе эксперта: присущие Буданову Ю.Д. индивидуально-психологические особенности оказали существенное влияние на его поведение при совершении указанных деяний. Высоковероятным является экспертный вывод о наличии у Буданова Ю.Д. при совершении инкриминируемого ему деяния по ст. 105 ч. 2 п. «в» (убийство Э.В.Кунгаевой) состояния атипичного аффекта у лица с психическими аномалиями.

Старший научный сотрудник ГНЦ социальной и судебной психиатрии им. В.П.Сербского МЗ РФ канд.психол.наук О,Ф.Савина

Заключение эксперта потерпевшей стороны[1]

  1. Буданов Ю.Д. перенес острую реакцию на стресс и пережитая травма была интегрирована в жизненный опыт до начла марта 2000 года. В настоящее время страдает невротическим расстройством. Которое сопровождается аггравацией и установочным поведением в зале суда. Согласно МКБ 10 (международной классификации болезней, адаптированной для использования в РФ) шифруется кодом F. 48.9 и называется: «невротическое расстройство неуточненное» у акцентуированной личности с аггравацией. Данным заболеванием он страдает с начала периода его привлечения к уголовной ответственности, т.е. с первой половины дня 27 марта 2000 года.
  2. Буданов Ю.Д. во время совершения инкриминируемых ему деяний мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.
  3. Данный вопрос входит в компетенцию психолога.
  4. Буданов Ю.Д, в применении ему принудительной меры медицинского характера не нуждается.
  5. Вопрос годности Буданова Ю.Д. по своему психическому состоянию к военной службе не в моей компетенции.

Врач-психиатр высшей категории, главный врач Республиканского наркологического диспансера МЗ ЧР, доцент Чеченского государственного университета к.м.н. М.А.Дальсаев

Заключение экспертов гособвинения

Ответ на вопрос № 1.

На основании проведенного комплексного психолого-психиатрического исследования эксперты приходят к заключению, что Буданов Ю.Д. хроническим психическим расстройством, временным психическим расстройством, слабоумием ранее не страдал и не страдает таковыми в настоящее время. У Буданова Ю.Д. дигностируются: смешанное расстройство личности (F. 61.0 в соответствии с международной классификацией болезней, адаптированной для использования в РФ) и посттравматической стрессовое расстройство (F.43.1 по МКБ 10, адаптированной для использования в РФ), развившееся после боевых действий в январе 2000 года.

Ответ на вопрос № 2.

А. Как следует из экспертного анализа материалов уголовного дела и данных настоящего комплексного обследования, в период инкриминируемого ему деяния в превышении должностных полномочий (ст. 286 ч.3 п.п. «а», «в» УК РФ) Буданов Ю.Д. мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

Б. Как следует из материалов уголовного дела и данных настоящего обследования, в период инкриминируемого ему деяния по похищению Кунгаевой Э.В. (ст. 126 ч. 3 УК РФ) Буданов Ю.Д. мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

В. Как следует из экспертного анализа материалов уголовного дела и данных настоящего комплексного обследования, в период инкриминируемого ему деяния – убийства Кунгаевой Э.В. (п. «в» ч.2. ст. 105 УК РФ) Буданов Ю.Д. мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

Ответ на вопрос № 3.

Буданов Ю.Д. в период совершения инкриминируемых ему деяний не находился в таком эмоциональном состоянии, которое могло существенно повлиять на его поведение при совершении инкриминируемых деяний.

Д.м.н., старший научный сотрудник, профессор кафедры клинической психологии РГПУ им. А.И.Герцена А.Н.Алехин

Ответ на вопрос № 4.

В принудительных мерах медицинского характера Буданов Ю.Д. не нуждается.

Ответ, сформулированный по инициативе экспертов:

По своему психическому состоянию Буданов Ю.Д. в настоящее время может осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания.

Ответ на вопрос № 5.

На основании Положения о военно-врачебной экспертизе, утвержденного постановлением Правительства РФ от 20.04.1995 г. № 390, Буданов Ю.Д., как в период инкриминируемых ему деяний, так и в настоящее время, подпадает под действие ст. 18-б (расстройства личности умеренно выраженные с неустойчивой компенсацией или компенсированные) графа III-В – «ограниченно годен к военной службе».

Старший научный сотрудник, профессор кафедры клинической психологии РГПУ им. А.И.Герцена д.м.н. А.Н.Алехин

Начальник отделения экспертизы (судебно-психиатрической; амбулаторного) III ЦСМ КЭ МО РФ, подполковник мед. службы Ю.Е.Логинов

Примечания

[1] К такому же мнению как М.Дальсаев пришел известный клиницист проф. А.Г.Гофман на основе анализа официально полученных в военном суде г. Ростова-на-Дону материалов, необходимых для проведения судебно-психиатрической экспертизы, и своих впечатлений от поведения Буданова в зале суда.

>>