Определение судебного заседания

3 июля 2002 г.
г. Ростов-на-Дону

Северо-Кавказский окружной военный суд
в составе председательствующего Костина В.А.
и народных заседателей Жихаревой В.А.
Рябчук Л.А.
с участием государственного обвинителя – помощника Главного военного прокурора полковника юстиции Милованова В.В., подсудимых Буданова Ю.Д. и Федорова И.И., защитников адвокатов Дулимова А.Г., Мухина А.М., Дорофеева С.А., при секретаре Бондареве В.О., а также потерпевших Бошаевой Р.А., Кунгаева В.У., представителе потерпевших – адвокатов Тихомировой Л.А. и Хамзаева А.М., рассматривая уголовное дело по обвинению военнослужащих войсковой части 13206 полковника БУДАНОВА Ю.Д. в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 105, ч. 2, п. «в», 126, ч. 3, 286, ч. 3, п.п. «а» и «в» УК РФ,
полковника ФЕДОРОВА И.И. в совершении преступления, предусмотренного ст.286, ч. 3, п.п. «а», «б» и «в» УК РФ,

Установил:

В ходе судебного следствия по данному уголовному делу была назначена и проведена стационарная судебная психолого-психиатрическая экспертиза.

По заключению проводившей эту экспертизу комиссии экспертов Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П.Сербского и отдела судебно-психиатрической экспертизы Центральной судебно-медицинской лаборатории Министерства обороны Российской Федерации, у Буданова имеется состояние неустойчивой компенсации органического поражения головного мозга травматического генеза с психопатизацией личности, сочетающееся с посттравматическим стрессовым расстройством. В период времени, относящийся к совершению инкриминируемых Буданову деяний в отношении Багреева, похищения Кунгаевой (ст.ст. 286, ч.3, п.п. «а» и «в», 126, ч. 3 УК РФ) у него развилось усугубление состояния декомпенсации (непсихотического уровня), которое ограничивало его способность в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими (что соответствует смыслу ст. 22 УК РФ). В период времени, относящийся к совершению инкриминируемого Буданову деяния по удушению Кунгаевой, у него развилось временное болезненное расстройство психической детальности в форме острой психогенной декомпенсации психотического уровня на почве органического поражения головного мозга травматического генеза с психопатизацией личности и клиническими проявлениями посттравматического стрессового расстройства и характеризующееся сумеречным расстройством сознания с нарушением реальной обстановки с последующей трансформацией психического расстройства в менее грубые психопатологические феномены (растерянность, признаки дезорганизации мышления и поведения), а в дальнейшем – возникновение чувства опустошенности, чуждости своих действий, с астенизацией и амнезией произошедшего. Поэтому Буданова, как находившегося в период совершения инкриминируемого ему деяния, подпадающего под признаки ст. 105, ч. 2, п. «в» УК РФ, в состоянии временного болезненного расстройства психической деятельности, лишавшего его способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, следует считать невменяемым.

По заключению комиссии экспертов-психиатров Новочеркасской областной психоневрологической больницы, проводивших экспертизу в ходе предварительного следствия, Буданов страдал в период совершения инкриминируемых ему деяний и страдает в настоящее время органическим расстройством личности и поведения в связи с травмой головного мозга.

В период совершения инкриминируемого ему деяния в отношении Багреева Буданов в каком-либо временном болезненном расстройстве психической деятельности, в состоянии патологического или физиологического аффекта не находился, находился в состоянии простого алкогольного опьянения, действия Багреева не оказали существенного влияния на его поведение, поэтому он мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

В момент совершения инкриминируемого Буданову деяния в отношении Кунгаевой он находился в кратковременном преходящем ситуационно-обусловленном психоэмоциональном состоянии кумулятивного аффекта, в связи с чем не мог в полной мере осознавать фактический характер и значение своих действий и осуществлять их произвольную волевую регуляцию и контроль.

Заслушав мнение сторон: обвинения, настаивающей на производстве повторной экспертизы, и защиты, заявившей об отсутствии необходимости в проведении такой экспертизы; оценив содержание исследований и выводы экспертов, принимая во внимание существенное правовое значение этих выводов о различном психическом статусе Буданова в период времени, относящийся к каждому из инкриминируемых ему деяний, для их юридической оценки, суд приходит к признанию необходимости назначения повторной экспертизы по следующим основаниям.

В постановлении о назначении экспертизы от 9 июля 2001 года судом указывалось на необходимость экспертной оценки обстоятельств, характеризующих объективную сторону вмененных Буданову деяний по отношению к потерпевшей Кунгаевой, а именно:

характеристики места происшествия (насильственный захват потерпевшей, перемещение ее на боевой машине и удержание в ночное время на территории штаба полка; помещение потерпевшей в закрытом пространстве штабной машины (КУНГе) в отсутствие других лиц; наличие вооруженной охраны около данной машины; наличие у подсудимого оружия),
соотношения личностей подсудимого и потерпевшей (различие полов, физического статуса (соотношения сил), возраста, жизненного опыта).

Кроме того, экспертам предлагалось оценить психическое и психологическое состояние Буданова в момент совершения им действий в отношении Кунгаевой в салоне штабной машины в ночь с 26 на 27 марта 2000 года в зависимости от различных вариантов развития ситуации и их поведения.

Однако, в заключении ответы на эти вопросы не получили должного отражения, а данные в судебном заседании пояснения экспертов Бурняшевой и Сафуанова по содержанию акта экспертизы не отражают мнение остальных членов комиссии.

Отсутствуют в заключении объяснения тому, как согласуется вывод о нахождении Буданова в момент удушения Кунгаевой в сумеречном состоянии и те фактические данные, согласно которым Буданов находился в контакте с Кунгаевой с момента увоза ее из дома, а удушению потерпевшей предшествовало длительное удержание ее в своем распоряжении, в связи с чем возникшая между Будановым и Кунгаевой конфликтная ситуация не была для него внезапной.

В заключении не дан полный анализ всем материалам дела, в частности, поведению Буданова после происшедшего, влиянию на его поведение предшествующего употребления алкоголя.

Не были даны ответы на указанные вопросы и при проведении экспертизы на предварительном следствии. Причем, первичная экспертиза пришла к иным выводам о психическом состоянии Буданова в период совершения инкриминируемых ему деяний и определила, что во время совершения действий в отношении Багреева Буданов был вменяем, а в момент совершения действий в отношении Кунгаевой – находился в состоянии аффекта.

Не вполне соответствует требованиям уголовно-процессуального закона о праве лишь суда решать вопрос о признании лица вменяемым или невменяемым прямое предложение об этом в последнем заключении экспертов.

НЕ облегчает уяснение и понимание выводов экспертов игнорирование ими методики классифицирования болезней согласно Международной классификации болезней, адаптированной для использования в Российской Федерации (класс 5 «Психические расстройства и расстройства поведения»).

С учетом изложенного, суд считает, что заключения экспертов являются недостаточно обоснованными и противоречивыми, а потому по делу должна быть назначена повторная экспертиза по тем же вопросам, производство которой должно быть поручено другим экспертам.

Обсуждая вопрос об экспертных учреждениях и составе комиссии экспертов, суд не находит возможным удовлетворить ходатайство потерпевшей стороны о привлечении к производству экспертизы Гушанского Э.Л. и Савенко Ю.С., поскольку указанные лица ранее уже выразили свою определенную позицию по предмету экспертизы.

Не подлежит удовлетворению и ходатайство о возможности присутствия при производстве экспертизы потерпевших Кунгаева В.У. и Бошаевой Р.А., так как в Уголовно-процессуальном кодексе РФ и Федеральном Законе «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» такой возможности для потерпевших не предусмотрено.

Суд считает необходимым поручить организацию производства экспертизы Министерству здравоохранения Российской Федерации для привлечения к ее проведению врачей – специалистов высшей категории различных государственных судебно-экспертных учреждений, не исключая и учреждения, ранее принимавшие участие в проведении экспертизы, а исполнение функций экспертного учреждения возложить на Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П.Сербского.

Обсудив представленные стороной обвинения вопросы, суд полагает, что они должны быть поставлены на разрешение экспертов.

Руководствуясь ст.ст. 256, 283 УПК РФ, ст. 11 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», военный суд

Определил:

Назначить в отношении Буданова Ю.Д. повторную стационарную судебную комплексную психолого-психиатрическую экспертизу, организацию которой возложить на Министерство здравоохранения Российской Федерации, а исполнение функций экспертного учреждения – на Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П.Сербского.

В состав экспертной комиссии включить ведущих специалистов высшей категории, имеющих необходимый опыт экспертной работы:

директора Московского НИИ психиатрии профессора Краснова В.Н.;
директора Научного центра психического здоровья Российской академии медицинских наук Тиганова А.С.;
академика Российской академии медицинских наук Морозова Г.В. и профессоров Гурьеву В.А. и Кудрявцева И.А., являющихся экспертами Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П.Сербского;
заведующего кафедрой психиатрии Московской медицинской академии им. М.Сеченова, члена-корреспондента Российской академии медицинских наук Иванца Н.Н.;
заместителя директора НИИ им. В.М.Бехтерева, профессора, доктора медицинских наук попова Ю.В.;
доцента кафедры психиатрии Санкт-Петербургского государственного медицинского университета им. академика И.П.Павлова, кандидата медицинских наук Дунаевского В.В.;
начальника кафедры Военно-медицинской академии (г. Санкт-Петербург) профессора Шамреева В.К.;
заведующего кафедрой психиатрии ростовского государственного медицинского университета профессора Бухановского А.О..

Кроме того, для решения вопросов о годности Буданова по своему психическому состоянию к военной службе привлечь экспертов отдела судебно-психиатрической экспертизы Центральной судебно-медицинской лаборатории Министерства обороны Российской Федерации, а при необходимости – и других экспертов.

На разрешение экспертов поставить свопросы:

Страдал ли ранее или страдает в настоящее время Буданов Ю.Д. каким-либо хроническим душевным заболеванием либо иным расстройством психической деятельности? Если да, то каким именно и с какого времени?
Не находился ли Буданов Ю.Д. в период совершения инкриминируемых ему деяний в состоянии какого-либо временного болезненного расстройства психической деятельности?
Какие индивидуально-психологические особенности личности Буданова Ю.Д. (интеллектуальные, эмоционально-волевые, мотивационные) могли способствовать или существенно повлиять на его поведение в исследуемых ситуациях:

а) неправомерные действия в отношении Багреева Р.В.;

б) неправомерные действия в отношении Кунгаеывой Э.В. (увоз из дома, события в салоне штабной машины в ночь с 26 на 27 марта 2000 года)?

Не находился ли Буданов Ю.Д. в период совершения инкриминируемых ему деяний в каком-либо эмоциональном состоянии (стресс, фрустрация, физиологический аффект и т.д.), которое могло бы существенно повлиять на его поведение в указанных ситуациях?
Могли ли и в какой степени действия потерпевших Багреева Р.В. и Кунгаевой Э.В. оказать влияние на возникновение у Буданова Ю.Д. какого-либо временного болезненного расстройства психической деятельности или эмоционального (аффективного) состояния и совершение им противоправных действий?
Как можно оценить психическое и психологическое состояние Буданова Ю.Д. в момент совершения им действий в отношении Кунгаевой Э.В. в салоне штабной машины в ночь с 26 на 27 марта в случае:

а) восприятия им Кунгаевой Э.В. как дочери «снайперши», отказывающейся сообщить местонахождение матери, оскорбляющей Буданова Ю.Д., пытающейся убежать, оказывающей сопротивление (т.3, л.д. 114-115, 119-124)?

б) восприятие им Кунгаевой Э.В. как дочери «снайперши», отказывающейся сообщить местонахождение матери, оскорбляющей Буданова Ю.Д., пытающейся убежать, оказывающей сопротивление, и, наряду с этим, пытающейся завладеть заряженным оружием (т.3, л.д. 129-136)?

в) восприятие им Кунгаевой Э.В. как непосредственной участницы незаконных вооруженных формирований (снайпера) в вышеописанной (п. 2) ситуации, с предъявлением изобличающей ее фотографии (протокол судебного заседания от 27 и 28 июня 2001 года)?

г) когда Буданов Ю.Д. своими противоправными действиями спровоцировал Кунгаеву Э.В. на совершенные ею действия?

Какое влияние оказало на психическое и психологическое состояние Буданова Ю.Д. в момент совершения инкриминируемых ему деяний употребление им перед этим спиртного напитка (водки)?
Нуждается ли Буданов Ю.Д. в применении к нему принудительной меры медицинского характера, если да, то какой именно?
Годен ли Буданов Ю.Д. по своему психическому состоянию к военной службе на период времени, относящийся к совершению инкриминируемых ему деяний и годен ли он к военной службе в настоящее время?
Являются ли клинически обоснованными и научно аргументированными заключения экспертов, данные в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства?

В распоряжение экспертов представить материалы дела.

Председательствующий по делу В.А.КОСТИН